Тайна академика Фёдорова

Правда, вот силы свои он серьёзно истощил. Но ведь всё равно меньше, чем в той реальности! Да, денег потрачено выше возможностей. Но он знал, когда и где ему удастся взять безвозвратную ссуду, которая покроет этот перерасход в сто тысяч рублей. Так что, пока всё идет, как хотелось. А хотелось-то ему не так уж и многого: сохранить жизнь матери, ребёнка, жену. Бог с ней – с работой по специальности! Аллах с ними – с деньгами! Будет семья – будет всё! С этими мыслями Фёдоров обратился к матери:

-          Ну, через неделю, к воскресенью переедем, но. только если с тобой ничего не случится, если твёрдо пообещаешь во всём меня слушаться и не рисковать своими хрупкими косточками! Договорились? Обещаешь?!

Ольга Алексеевна, взглянула на своего сына. "Боже, как он устал! Какие синяки под глазами! Как похудел! Смотри-ка, седина появилась!" – подумалось ей. Но сказала она совсем другое, улыбнувшись своей будто бы робкой, несмелой улыбкой, которую многие принимали за признак нерешительности и слабости характера, но которая в действительности лишь выражала природную доброту:

-          Договорились, начальничек! Я буду слушаться. Обещаю!

Оглянувшись на дверь и наклонившись к самому уху матери, Фёдоров, знавший о необычайно остром слухе Валентины, как и о её склонности всё подслушивать, тихо, полушёпотом произнёс:

– Ни в коем случае, ни при каких обстоятельствах, ни по какому поводу не ссорься в эти дни с Ведьмой! Постарайся быть поласковее, при случае вырази сожаление, что скоро будете жить с ней в разных местах.

Улыбка на лице Ольги Алексеевны исчезла, и она серьёзно, молча глядя в глаза сына, несколько раз утвердительно кивнула в ответ. Видимо, у него были серьёзные причины обращаться с такой просьбой.

Фёдоров помчался на стройку, не пообедав. Увидев Абдулхамида, выполнявшего обязанности бригадира, Алексей Витальевич отвёл его в сторону и сказал:

-          Нам придётся сильно поторопиться, Хамид! Не позднее следующей среды пол должен быть окончен, потому что в пятницу – субботу я обязан, обязан! – забрать сюда мать. А ещё обои клеить – не могу же я её поместить в комнату с голой штукатуркой на стенах! Скажите, что вам понадобится.

Хамид, внимательно глянувший в лицо явно расстроенного чем-то нанимателя, надрывавшегося в последнее время на стройке, помолчал, что-то прикидывая в уме, и ответил:

-          Не волнуйся, профессор! Во вторник мы закончим. В среду – четверг вместе поклеим обои. А сегодня надо привезти ещё пять мешков клея для плиток. Тогда хватит!

Фёдоров крепко пожал Хамиду его четырёхпалую, без мизинца, руку и сообщил, что немедленно отправляется в Калининград за клеем. По дороге в Калининград он размышлял о том, сколько же придётся ещё доплатить за срочность работ и где взять необходимые деньги немедленно, сейчас. В прежней-то своей жизни он брал заказ на выезд за границу, чтобы перегнать автомобиль или в качестве переводчика. Но сейчас он не мог, просто боялся, хотя бы на секунду выпустить события из-под своего контроля. Вновь пережитое им недавно чувство раздвоен­ности сознания, ощущение пребывания одновременно в двух временах, в двух разных реальностях говорило ему: "Берегись! Всё ещё пока что ненадёжно, вызванные тобой изменения реальности нестойки!" Какие уж тут поездки за границу, какие подряды?!

В Калининграде, заехав в "Викторию" Фёдоров купил для жены гранатовый сок, пару апельсинов, бананы, несколько литовских сладких сырков. Заведующую отделением патологии беременности Татьяну Владимировну он застал уже выходящей из ворот больницы. Резко затормозив, он бросился из машины к ней навстречу:

– Здравствуйте, Татьяна Владимировна! Как там, у моей единственной?..

Заведующая была врачом ещё старой, советской школы – с чувством ответственности и пониманием своего долга. За прошедшее время она уже дважды с негодованием отвергла его попытки, впрочем, весьма неумелые, пополнить её домашний бюджет. Она видела, что и не первой моло­дости пациентка, и её муж страстно хотят сохранить беременность, просто больны от страха перед опасностью выкидыша. Но угроза, как она была вполне уверена, не настолько велика. К тому же, всё необходимое, и даже больше, уже сделано. Следовательно, причин для волнений нет – уже более нет! Так она Фёдорову и сказала. Тот искренне поблагодарил и помчался в отделение. Не мог же он рассказать заведующей, что им с супругой довелось пережить здесь в иной реальности!