Тайна академика Фёдорова

Но все эти соображения пришли позже, а тогда, в выпускном одиннадцатом классе школы, все его сверстники сходились на том, что оканчивающие с ними школу десятиклассники какие-то "недоделанные", говоря грамот­ным языком,– менее зрелые, с меньшим жизненным опытом, и в то же время с претензией на равенство с ребятами, прошедшими трёхлетнее производственное обучение. Ясно, что эта ощутимая разница в зрелости личности обусловли­валась не одним годом (ведь два дня в неделю в течение трёх лет как раз и дают в сумме один учебный год!). Нет, дело было как раз в трёх годах – в трёх классах обучения по иной программе! Немаловажным было и то, что производственное обучение мальчиков и девочек в одиннад– цатилетке велось раздельно. Позже, став профессио­нальным учёным, Алексей провёл частное социологическое исследование и выяснил (вернее, подтвердил для себя), что мужчины и женщины его возраста более зрелы, более надёжны в семье, иначе говоря – более сформировались как мужчины и женщины именно благодаря раздельному "производственному" обучению, именно в трёх старших классах школы, где остальные четыре дня в неделю оба пола обучались вместе. Однако, как бы то ни было, а сверстникам и сверстницам Алексея в 1966 году приходилось считаться с тем, что в вузах страны при поступлении будет двойной конкурс. Видимо были и какие-то официальные исследования, оценившие конкурентоспособность посту­павших в вузы одиннадцати– и десятиклассников, но Алексей особенно не задумывался над этим ни тогда, ни позже.

При поступлении в медицинский институт тогда, как и в прежние годы, сдавали всего два вступительных экзамена: по химии и по физике, а также писали сочинение. Но Алексею, как школьному медалисту, предстоял лишь один экзамен, по химии. Он и готовился только к этому экзамену, стараясь расширить круг своих познаний и углубить их. Недели через три от начала подготовки к вступительному экзамену пришла мысль: "А что, если не сдам на "пять" – ведь тогда придётся и физику сдавать, и писать сочинение!" Но было уже поздно готовиться ещё и к этим экзаменам. Так что пришлось прина­лечь на химию ещё больше: по принципу "пан или пропал". Изучив вдоль и поперёк пособие Хомченко, Алексей не поленился почитать и специальные химические журналы, ходил в областную библиотеку. Правда, в Воронеже без городской прописки разрешалось пользоваться лишь читальным залом, а Алексей ещё не умел работать над книгами, когда вокруг множество людей и нет полной тишины. Но и этот опыт занятий в библиотеке пошёл на пользу – пригодился и при поступлении в вуз, и в последующие годы профессиональной научной работы, когда приходилось за ограниченное время разбираться в обилии источников информации, выделять главное, отсекать второстепенное (не забывая о нём) и при этом работать не всегда в комфортных условиях, зачастую в шумной обстановке.

Среди медалистов при поступлении в медицинский институт тоже оказался конкурс. Самым большим он оказался на лечебном факультете, куда Алексей подал документы. На вступительный экзамен он отправился, проглотив таблетку триоксазина. Но всё равно, что тогда происходило, от волнения запомнить не сумел. Помнил только, что Вера Ивановна, преподавательница, принимав­шая экзамен, задала ему вопрос о гидридах, которых не было ни в школьной, ни во вступительной программе. Так и заявив об этом экзаменаторше, Алексей стал обстоятельно отвечать на заданный вопрос.

Позже, уже став студентом, Алексей узнал, что его результат экзамена был отнесён к категории "выдающихся ответов". А экзаменаторша, как выяснилось, слыла среди студентов "зверем", у которого невозможно получить отличную оценку. Однако Алексею это удавалось и при поступлении в институт, и позже, когда "зверь" стала для него ассистентом одной из институтских кафедр химии. При этом она вела как раз ту группу, в которую он был зачислен. Вера Ивпановна терпеть не могла ни тупиц, ни зубрил, ни подхалимов, была чрезвычайно требовательна, но и справедлива. (Впрочем, тупиц среди однокурсников Алексея за все шесть лет так и не обнаружилось, а склонные не к пониманию, а к „зубрёжке" попадались.)

На практических занятиях Вера Ивановна никогда не отпускала студентов, окончивших лабораторную работу, но. поощряла их самостоятельность. Алексей один раз получил тротил (в мизерном количестве, конечно) и успешно взорвал его, навсегда запомнив полученный результат. Одновременно он получил и практическое представление о том, что такое тротиловый эквивалент ядерного оружия. Надо ли пояснять, что за маленький взрыв Алексей не был наказан "зверем"? Напротив, поощрён к новым изысканиям. Задав несколько вопросов, она изрекла:

– Так, взрывчатые вещества Фёдоров у нас освоил! В следующий раз займитесь, пожалуйста, чем-либо другим!