Тайна апостола Иакова

Таксист покорно вздохнул. Он узнал ее. В конце концов, они в каком-то смысле соседи и она человек известный. Он снова вздохнул, чтобы лишний раз продемонстрировать свое недовольство, положил чемодан в багажник и меньше чем через пять минут (да и то только потому, что в эти часы движение в городе было необычно интенсивным) высадил ее у входа в «Осталь», расположенный на левой, если смотреть на собор, стороне площади Обрадойро.

На рецепции ее встретили с любопытством. Известие о произошедшем уже распространилось по всему городу, и теперь любой шаг, который совершит молодая адвокатесса, в каком бы направлении он ни предпринимался, будет отслеживаться с обычной в таких случаях бесцеремонностью.

Разместившись в номере и произведя полную инспекцию всего, чем располагало ее временное жилище, Клара решила разобрать чемодан и разложить, как полагается, все вещи в шкафу. И в этот момент зазвонил телефон. Он сняла трубку с первого попавшегося ей на глаза аппарата, стоявшего на ночном столике, и присела на край кровати.

— Слушаю.

Она ожидала услышать голос в лучшем случае кого-нибудь из друзей или родственников, позвонивших, чтобы поддержать и ободрить ее, а также выразить уверенность в ее невиновности, но, вполне возможно, и какого-нибудь прыткого журналиста. На всякий случай она приготовилась проявить покорность перед тем, что может на нее обрушиться.

После трагедии с танкером она привыкла вести сложнейшие диалоги с представителями прессы, так что для нее это уже давно не в новинку. Она выразительно и шумно вздохнула, так чтобы ее вздох услышал звонивший, и снова сказала:

— Слушаю вас.

Однако, несмотря на ее готовность к любому развитию событий, раздавшийся в трубке голос, который, на ее взгляд, вряд ли мог принадлежать журналисту, голос неестественный, тягучий и намеренно искаженный, удивил ее. Он предупредил:

— Ничего не говори.

— Кто это?

— Три часа назад у себя дома ты показалась мне сладкой девочкой. Мне бы очень хотелось отведать твоей сладости.

Голос был высокий, как у тенора, при этом говоривший явно применял телефонный маскиратор для его искажения. Сам голос производил впечатление глубокого и профессионально поставленного, но интонация, с которой произносились слова, была излишне манерной. Так, во всяком случае, несмотря на весь страх, который породило в ней услышанное, показалось Кларе. Неужели этот странный голос принадлежал кому-то из тех, кто находился в ее квартире тогда же, когда она? По всей видимости, он хотел донести до нее именно это: что он наблюдал за ней с близкого расстояния. Но когда? И как это могло быть? Ведь она не заметила ничего, что могло бы свидетельствовать о присутствии в ее доме другого человека. Ей стало страшно. Как он узнал, что она в отеле, если она только что приехала и никому ничего не говорила?

— Сукин сын! Это ты, сукин сын?

В ответ на вырвавшееся у нее бранное слово в трубке установилось молчание. Клара, не отрывая трубку от уха, подошла к окну и, слегка отодвинув занавеску, оглядела площадь, чтобы проверить, не следит ли за ней кто-нибудь со ступеней собора. Убедившись, что это невозможно, она, прежде чем вновь заговорить, задала себе вопрос: как случилось, что она позволила себе такую не свойственную ей лексику.

«Похоже, я непроизвольно говорю так, как это принято в детективах, — прошелестело где-то у нее в голове. — Неужели действительно жанр обязывает, и, оказавшись в определенного рода переделках, люди начинают исполнять определенные роли и вести себя в соответствии с поведенческими моделями, которые прежде не были им свойственны?»

Так или иначе, внезапная словесная дерзость ей, похоже, пришлась по вкусу, и она предпочла придерживаться того же тона, нежели рассыпаться в извинениях, которые прозвучали бы по меньшей мере неуместно.

— Что ты хочешь, вонючий козел?

— Две вещи. Первая — пароль от компьютера Софии. О другой я тебе сообщу позднее.

Клара услышала, как ее собеседник повесил трубку, и ощутила громкие удары сердца в висках.

Все это могло означать, что убийца был в квартире и безуспешно пытался войти в память компьютера. Но как могло случиться, что полиция не обнаружила никаких следов его присутствия? И как он узнал, что она поселилась в «Остале»? И что у компьютера есть пароль? Вне всякого сомнения, на все эти вопросы имелись ответы, но она понимала, что не сможет их найти, пока пребывает в состоянии крайнего возбуждения.

Клара поднесла руку к груди, пытаясь совладать с бешеным сердцебиением, но потом передумала и решила измерить пульс. Охваченная дурным предчувствием, она отчетливо ощутила, как по всей левой руке от ладони к предплечью поднимается ноющая боль, и ей стало не по себе.

«Неужели стенокардия?» — подумала она, прежде чем осознала, что это всего лишь приступ ипохондрии.