Тайна аристократки

– У нее диплом врача с отличием и профессиональные награды, – парировала миссис Фернсби.

– Все это получено во Франции, – сказал Хевлок, не скрывая презрения.

– Учитывая то, что английские врачи не смогли спасти моего бедного мужа, – заметила миссис Фернсби, – я отдаю предпочтение французской медицине и готова доверить ей свое здоровье.

Риз решил, что ему пора вмешаться в спор, пока он не перерос в грандиозную ссору.

– Проходите, Хевлок, мы обсудим вопрос о докторе Гибсон, – пригласил он врача, все еще стоявшего на пороге.

Врач вошел в кабинет и, проходя мимо секретарши, многозначительно бросил:

– Я бы с удовольствием выпил чаю, Фернсби.

– Для вас я – миссис Фернсби. А чаю вы можете выпить в столовой для прислуги, – сказала секретарша.

Выдержав паузу, Хевлок обернулся и бросил на нее обиженный взгляд.

– Почему он может называть вас Фернсби, а мне запрещено?

– Потому что он мой хозяин, мистер Уинтерборн, а вы нет, – заявила миссис Фернсби и сосредоточила внимание на Ризе. – Сэр, не хотите ли чаю? Если да, то, полагаю, я могла бы поставить лишнюю чашку на поднос для доктора Хевлока.

Риз изо всех сил старался подавить смех.

– Пожалуй, Фернсби, я не откажусь, спасибо.

Когда секретарша покинула кабинет, Риз обратился к Хевлоку:

– Я дал понять доктору Гибсон, что последнее слово за вами. Мы наймем ее на службу, если вы одобрите ее кандидатуру.

Доктор нахмурился.

– Она сказала мне, что это дело уже решенное. Самонадеянная девчонка!

– В прошлом месяце вы заявили, что вам нужен помощник, не так ли?

– Но я сам должен выбрать его, поскольку мне предстоит его обучать и направлять.

– Вы сомневаетесь в профессиональной пригодности доктора Гибсон? – спросил Риз.

Хевлок мог бы разрушить начинающуюся карьеру мисс Гибсон утвердительным ответом на этот вопрос, но честность и порядочность не позволили ему так поступить.

– Если бы ко мне явился мужчина с ее квалификацией, я бы не раздумывая взял его в штат. Но женщина! Слишком много предрассудков придется преодолеть. Даже дамы предпочитают лечиться у врачей-мужчин.

– Поначалу, возможно, пациенты будут относиться к доктору Гибсон с недоверием, но потом привыкнут.

Увидев, что Хевлок хочет что-то возразить, Риз продолжал с оттенком веселого упрека:

– У меня трудятся сотни женщин, которые день ото дня повышают свое профессиональное мастерство. Недавно я повысил продавщицу до должности заведующей отделом, и она доказала, что производительность ее труда ничуть не ниже, чем у мужчины. Посмотрите на Фернсби! Ее способности не подлежат сомнению. Я не радикал, а просто привожу факты. Поэтому призываю вас: как разумные люди, давайте дадим доктору Гибсон шанс проявить себя.

Хевлок в глубокой задумчивости подергал себя за седую прядь: ситуация была не из простых, – потом наконец проговорил:

– Я провел немало битв за свою жизнь, и у меня нет никакого желания участвовать в борьбе женщин за свои права с общественной несправедливостью.

Риз улыбнулся, но выражение его глаз оставалось жестким и неумолимым. Доктор вздохнул, признавая свое поражение.

– Черт бы вас побрал, Уинтерборн!

День выдался холодный, мороз пощипывал лицо. Хелен ежилась, плотнее кутаясь в шерстяную накидку и сжимая онемевшие губы в тщетной попытке согреть. Со дня смерти Тео прошло достаточно времени, и теперь сестры Рейвенел могли не скрывать своих лиц под траурной вуалью. Откинутая назад, она ниспадала со шляпки на затылок или была приколота сверху. Хелен радовалась, что ей больше не нужно щуриться в попытке что-нибудь увидеть сквозь слой сетчатой ткани.

Рейвенелы и горстка их слуг собирались отбыть из Лондона поездом в Гэмпшир. Вокзал Ватерлоо, занимавший площадь в десять акров, с навесами, сложной сетью платформ и пристроек, был, по мнению Хелен, спроектирован удивительно бестолково. На его территории можно было легко заблудиться. Количество путешественников удваивалось каждый год, и это заставляло станцию постоянно расширяться. А главное, работники железной дороги часто давали противоречивую информацию о том, куда прибудет или откуда отправится тот или иной поезд. Носильщики доставляли багаж не к тем поездам и направляли пассажиров не в те кассы, в которые было нужно. Пассажиры кипели от гнева и кричали от отчаяния, толпясь под навесами.

Хелен вздрогнула, когда духовой оркестр внезапно с энтузиазмом заиграл бравурный полковой марш. К перрону прибывал поезд с военными первого батальона Колдстримского полка из Чичестера, и собравшаяся толпа шумно приветствовала их.

– Мне нужно выяснить, где находится чертов поезд, на который мы должны сесть, – сказал Девон, обращаясь к дамам. – Не сходите с этого места, пока я не вернусь. Я уже приказал лакею отваживать любого, кто попытается к вам подойти.

Кэтлин сразу же превратилась в статую, демонстрируя покорность мужу, и Девон, с улыбкой покачав головой, усмехнулся:

– Ну прямо пай-девочка! Даже подозрительно.

Он повернулся, чтобы отправиться на поиски поезда и Кэтлин крикнула ему вслед:

– Стараюсь во всем слушаться мужа.

– Было бы любопытно хоть раз на это взглянуть, – на ходу через плечо бросил Девон, не сбавляя шага.