Тайна архангела. Книга 2

Но свет бесплотных не могу вернуть.

Лишь Господа могу просить я неотступно,

Чтоб воскресил архангельскую суть.

Глаза Салафиила были обращены вверх, но сердце его было на Земле:

— Всю жизнь молился и молюсь я,

Но что сказать Ему сейчас?

Когда слова на четках тают,

Верни нам диких гор алмаз.

Михаил:

— Помилуй, Боже…

Боже правый…

И не бросай меня теперь…

Когда унынием задавлен…

Прошенья застучались в дверь…

Варахиил:

— Мой брат родной

И самый лучший,

Ты погоди,

Постой, ты жди!

Я знаю: хватит устремленья,

Мы вымолим тебя в тиши!

Иегудиил:

— Твой подвиг, Михаил,

Что больше,

Всех подвигов всех ангелов моих!

Прошу тебя постой; я крепче,

Не знаю, что у Господа просил.

Агнесс:

— Послушай, Миша,

Просто болью со мной своею поделись,

Отдай себя, всё в Божью волю,

Проси, чтоб светом исцелил. -

Михаил:

— Да, я прошу,

Ты слышишь, Агни?

Я так прошу,

Я жить молил.

Ты ангел мой, пречистый ангел,

Спасибо, я тебя любил…

Агнесс:

Любил ли? –

Михаил:

Нет, не меньше люблю тебя, малыш,

сейчас…

Прости, но путаются мысли…

Последний чувствую я час…

Агнесс:

Нет, нет, прошу не извиняйся,

Я знаю тяжело тебе… -

Михаил:

О да, не думал я,

Так тяжко

Лежать в предсмертном полусне

И чувствовать, что тленный ныне,

Не ангел и не человек…

Но это не мешает больше

Родных любить

Своих

Вовек…

Агнесс:

Как мне не плакать?

Мне так больно…

Я будто остаюсь одна…

Я знаю, Боже,

Все ведь в воле

Твоей,

И было, будет так всегда.

И я молюсь и уповаю,

Я так люблю Тебя, его.

Я снова слезно умоляю:

Верни блеск сердца моего!

Я женщина,

Ты знаешь, болью

Что значит изболеть моей,

С креста ты видел свою матерь,

Невесту Божью, мать людей.

Прошу Тебя,

Я умоляю!

Я плачу,

Не могу дышать!

Прошу,

Ты сделай Своей силой,

Чтоб я смогла его обнять!

Прошу!

Тебя я умоляю!

И если жертву нужно, забери

Меня,

И, людям отдавая,

Верни его,

Как возвратил

Ты Лазаря Марии

В день четвертый,

Который был, как он, любим…

Михаил:

Я жертва, Агни,

Доброволец,

Я ангел, павший за людей,

Прошу, прими это спокойно,

Возьми моих ты бремя дел…

Уриил:

Стой! Если жертва будет нужной,

Я отдаю себя теперь!

Варахиил:

Вернись ты, Михаил,

Ведь можно меня отдать за всех людей!

Иеремиил:

Нет, я не вижу слёзы больше!

Я, ангел милости,

Хочу,

Себя предать я Слову, Воле,

И тем его я возвращу!

Гавриил:

С ума сошли?

Без вас мы проживем ли?!

Нет уж,

Такого не просил!

Пусть заберут меня и точка,

Ведь я вернусь,

Каким и был!

Рафаил:

Все хватит, слушать

Дольше

Я всех уже вас не могу,

Я отдаю себя, и слова

Не говорите мне, молю…

Салафиил:

О Боже, нет же, не внимай им,

Возьми меня и жизнь мою…

Иегудиил:

Закрой, мой Бог, Ты Свои уши,

Хочу я умереть, так как его люблю…

Михаил:

Оставьте это, я прошу вас….

Агнесс:

Мой Боже!

Не медли боле!

Ведь сколько боль терпеть ему?

Я вижу кашляет он кровью,

Глазам моим невмоготу!

Возьми меня!

Имею право

Отдать я все, его храня!

Прошу!

Тебя я умоляю!

И если нужен агнец человечеству еще

Бери одну меня в расчет.

Бери

И, искупленье им давая,

Верни его,

Как возвратил

Ты Лазаря Марии

В день четвертый,

Который был, как он, любим…

По щеке Агнесс покатилась слезинка. Ее пальцы коснулись кожи, вытирая кристальную влагу. Его сердце билось и стремясь, и смирившись. Они же молились, кроткие, но готовые все изменить.

Верни его,

Как возвратил

Ты Лазаря Марии

В день четвертый,

Который был, как он, любим…

Небо над скалой стало растворяться белесой полосой, словно открываясь воротами в рай, высокими, досягаемыми лишь святым Божьим. И с самого Престола в сиянии лучей к архангелам спустились люди. И посреди этих людей к ним шел Он в сопровождении женщины в темно-синей накидке.

Сердце Агнесс вырвалось широким вздохом, грудь поднялась, защемившись радостью и всеотдающей надеждой. Архангелы стали на ноги и тут же опустились на колени, благоговейно склоняя голову. Лишь Агнесс, как была, осталась сидеть рядом с Михаилом. Он почувствовал, как ее губы что-то жарко шепчут ему на ухо, а руки обнимают, и горячий влажный поцелуй мимолетно касается его щеки. Она была с ним, и она была одновременно вся там.

Люди снизошли на скалу и остановились перед ангелами. Двенадцать мужчин и Один посреди учеников, Учитель в простом плаще, с длинными мягкими волосами и взглядом таким, каких не бывало ни у людей, ни у ангелов. И Дева по правую руку, что называлась Матерью всех живущих на Земле и на небе. Сам Иисус явился бесплотным силам в окружении апостолов и Пресвятой Девы Марии.

Он выступил вперед, казалось, не касаясь сандалиями камней: столь лучезарна была Его походка, что не смешивалась с окружающим миром. И никто не смел поднять на Него взор.

— Встаньте с колен, дети. Ибо вы сыновья, а не рабы. И Я пришел лицезреть вашу радость, а не скорбь.

Архангелы молча повставали, и на Господа устремились прямые, без обиняков взгляды таких разноголосых глаз.

— Итак, вы одержали сегодня величайшую победу, — промолвил Иисус. — Но ваши лица печальны, и стоны раскалывают самое небо. Где же тот, кто изваял сегодняшнее веселье собственной кровью?

— Он с нами, Господи, — произнес Варахиил, отступая в сторону и обнажая взгляду Михаила и коленопреклоненную Агнесс. Архангел тяжело дышал, прикрыв глаза, и ее руки держали его голову, а губы были сжаты, скованные печатью разделенной тяжести.