Тайна Черного дома

Неподалеку от аптеки был кинотеатр. Лука купил билет, выпил со стаканом разбавленной фанты таблетки и через несколько минут «выключил себя». Он знал, что дурнота, истерика не успеют прихватить его, и тихо сел на самый задний ряд зала. И знал, что еще успеет немного подумать — на самом краешке сна. Он уже засыпал, когда услышал у себя в голове слова: «А знаешь, почему тебе удалось это открытие?» «Почему?» «Потому что бодливой корове Бог рогов бы не дал!» «Не понял…» «Потому что ты не жадный. Вот он и разрешил тебе клады открывать…» «Надо же, — успел подумать Лука, — оказывается, мне предназначение!»

— Сынок, сынок, просыпайся! Тебе не пора домой?

Лука посмотрел на часы. Ничего себе! Уже около восьми вечера. Старушка-билетер подождала, пока он протиснется между рядами к двери.

Зато он был свеж и никакие страхи не мучали его. Выбравшись на улицу, Лука глубоко вдохнул вечерний, с легкой прохладцей воздух.

Дома, в квартире Никифорова то есть, его встретили как подгулявшего бражника. Особенно Наталья, которая взяла на себя роль несчастной страстотерпицы.

— Ребята! Ну не мог я раньше, честно!

Наталья демонстративно повернулась на каблуках и пошла прочь. Но не из дому, а наоборот — в глубину его, в самую сердцевину, на кухню. Наталья хотела сцены. Но расставаться с этим (ух, зла не хватает!), расставаться с этим Лукой она не хотела. Господи, как женщина легко принимает роль жены! Лука же по неопытности радовался. «Дурачок ты!» — думал Никифоров, невольно включаясь в их игру, хотя лучше других понимал, что сейчас не до игрушек.

— Наталочка! — Лука тоже двинулся на кухню.

— Погоди, друг! — Никифоров крепко взял его за локоть. — Сперва со мной. Она никуда не денется.

— Будто ты денешься! — улыбнулся Лука.

Шутки в сторону! Пойдем-ка… — И он повел Луку в комнату, где они провели с Натальей ночь. У Луки аж голова закружилась, едва он вспомнил, как все было.

Нинель между тем двинула на кухню, одарив мужиков соответствующим взглядом. А Наталья, бедная, даже не могла сказать обычное женское: «Как я с ним намучилась, Нель! Ну почему у всех люди как люди, а у меня…» Не имела она такого права и счастья говорить эти банальнейшие слова. И поэтому просто плакала. Рыдала от счастья, что Лука все-таки пришел. И от обиды: как посмел бросить ее в такой день — почти невесту… или жену. И еще оттого плакала, что просто не знала, придумать не могла, как ей по-другому себя вести.

— Ведь я, кажется, просил!.. — начал Никифоров сурово, глядя Луке в глаза.

— Да не мог я раньше! Так получилось…

— Сказано было: не выходить! Где ты был? «Я должен на что-то решиться, — судорожно думал Лука. — Или уйти отсюда!» Уйти он не мог — хотя бы из-за того, что некуда. А себе он сказал: «Хотя бы из-за Натальи…»

Он сел на кровать, и она так знакомо, так по-родственному скрипнула. Лука поднялся и снова сел.

— Погоди, Николай Петрович! Дай сперва с Натальей улажу…

— Слушай, брось ты эту хреновину в конце-то концов. Где ты был?

— Нет… — Лука, мотнув головой, вскочил с кровати. — Мой ответ тебе ничего не даст. Прежде я должен рассказать тебе о другом. Дай мне какую-нибудь золотую вещь…

Никифоров окинул его достаточно откровенным взглядом.

— Не украду, не бойся! Найди какую-нибудь золотую безделушку и, пока я выйду из комнаты, спрячь так, чтобы ни одна собака не нашла. А я найду…

Он говорил много, потому что волновался. Ведь сейчас надо было открывать секрет, тайну всей его жизни! С другой стороны, если бы не этот странноватый Никифоров, его бы вообще не было в живых.

— Сделай, как я прошу. Это важно… Никифоров вышел и вскоре вернулся с Нинелиным кулоном в руках.

— Устроит?

— Прячь!

Лука вышел из комнаты и сразу попал под прицел Натальиных глаз.

— Наташ…

— Оставь, пожалуйста!

А где ей было взять своих собственных слов? Да и не хотелось их, пожалуй. Хотелось именно киношных — чтоб все было «как по правде»…

Луке стоило труда не улыбнуться.

— Наталочка! Я тебе ничего не буду говорить, Наталочка. Я только скажу, что очень-очень тебя люблю!

Нинель, стоя на кухне, улыбалась и качала головой.

Никифоров, подождав минуту-другую, решительно толкнул дверь. К его удивлению, Лука стоял перед Натальей на коленях и смотрел, снизу вверх, в ее глаза. Заметив Никифорова, он тут же поднялся.

— Извини, Наталочка. Договорим чуть позже…

Никифоров хмыкнул, поведя плечом. «Надо же, какой содержательный разговор прервали…»

В комнату Лука вошел первым. Чтобы незаметно нажать свою «кнопку». Он не хотел открывать Никифорову все сразу. Почему — он вряд ли понимал сам. Впрочем, в какой-то степени понимал: страшно! Хоть что-то, но надо оставить пока при себе.

Никифоров придумал хорошее место — сунул кулон за обшлаг висевшего в шкафу пальто Нинели. И теперь с удивлением наблюдал, как Лука, замерев на несколько минут, будто прислушиваясь или принюхиваясь к чему-то, уверенно направился к платяному шкафу.

— Как это ты? — Он изумленно и недоверчиво глядел на извлеченный из-за обшлага кулон.

— Хочешь еще раз? — Лука протянул ему кулон. — Да просто спрячь в кулаке, а я отвернусь.

— Давай…