Тайна Черного дома

Лука угадал и отвернулся снова. Никифоров бросил кулон за подушку и протянул Луке руки. Тот если и растерялся, то меньше чем на секунду. Пошел к кровати.

— Шутить изволите!

— Как это получается? Объясни же в конце концов…

— Ну… ты только не обижайся. Давай пока так решим: умею и точка. Научить этому я, к сожалению, никого не могу. Не обессудь, такая вот уникальная личность.

Никифоров помолчал, собираясь с мыслями, потом решился на главный вопрос:

— Это… касается именно золота?..

Лука кивнул и как доказательство вернул кулон Никифорову.

— И тогда в урне… ты не подсмотрел?

— Не-а…

— Тогда объясни мне, кто такие те, что пасут тебя день и ночь? Кто они?

Лука стал рассказывать. О том, как продал три монеты, о том, как за ним увязались, и о том, что было дальше. Но ни слова пока об «операционной» и о Рауфе. Ему казалось, пока достаточно, получается складно, а Никифоров, который на допросах собаку съел, сразу почувствовал яму, желание что-то скрыть. Но промолчал.

— И еще хочу тебе сказать, Николай Петрович, — проговорил Лука торжественно, и Никифоров, конечно, догадался, о чем пойдет речь, — встретились мы с тобой нескладно! Но теперь я знаю, какой ты потрясающий человек. Я, Петрович, скоро должен стать… очень богатым человеком. И мне понадобится верный…

— Телохранитель? Не пойду!

И Никифоров стал излагать Луке свою, может быть, не совсем обычную точку зрения.

Уберег ли телохранитель кого-нибудь из тех, на кого серьезно охотились? Нет! Потому что убить всегда проще, чем защитить. Но и не это главное. Телохранитель он и есть телохранитель. Даже самый верноподданный все равно живет по принципу: солдат спит, служба идет! И, глядя на своего хозяина, всегда, даже не замечая сам, думает: а почему, собственно, ему столько, а мне практически ни хрена? Поэтому телохранители чаще всего не более действенны, чем почетный караул.

Выслушав, Лука покачал головой.

— Но ведь ты же меня спас. Спас или нет?

Во-первых, ты во многом сам себя спас. А во-вторых, я действовал не как телохранитель!

— Вот и дальше так действуй! И кстати, как кто же ты… действовал!

— Ну… — Никифоров замялся. — Может быть, как твой товарищ, как человек, выручающий человека, попавшего в беду. Только в таком качестве я могу быть с тобой. А по найму… нет, не получится!

Странный какой-то разговор.

— Речь идет, извини, о пятидесяти процентах от прибыли, а не о подачках! — в сердцах проговорил Лука. — Ты «Смок Белью» читал? Кто там из них у кого был телохранителем? Понимаешь?!

Никифоров вздохнул. В обычных обывательских терминах трудно выразить его чувства. Дело в том, что у Никифорова был огромный невостребованный судьбою запас верности. Он не успел его растратить ни на жену бывшую, ни на теперешнюю Нинель, ни, тем более, на милицейскую службу. Может быть, отчасти — на Афганистан. Но это, как говорится, было давно и неправда, потому что даже в самые первые годы войны немало его товарищей по войне и смерти слишком много думали о деньгах, о дубленках дерьмовых, о наркотиках, которые так легко было находить и переправлять. И Никифоров, который хотел было остаться, не остался там. Потому что не мог понять такой двойной верности: одна в бою, а другая — после боя. Он не остался — Бог миловал.

Лука понял: или сейчас, или никогда.

— Вот что, Николай Петрович. Говорят, любовь бывает с первого взгляда. Наверное, и про дружбу можно так сказать. И если я тебе подхожу… — Он протянул Никифорову руку.

Никифоров потупился.

— Давай только без этих… без телячьих. В принципе — согласен…

Наступило неловкое молчание. Выйти из положения можно было только одним — немедленно шлепнуть по рюмке. Но и то с оговоркой. Ведь они заключали свой союз не на гулянку из одной курортной зоны в другую, а на спасение жизни и еще Бог весть на какие подвиги.

— Надо еще о деле поговорить… Лука… — Никифоров покачал головой. — Имечко же у тебя!

Лука усмехнулся.

— Придется привыкать. Кстати, мне тоже тебе есть еще что сказать…

— Давай по очереди!

И Никифоров доложил ему о Букове. В ответ Лука довольно беспечно пожал плечами.

— Я от дедушки ушел, я от бабушки ушел, а уж от тебя, серый Бук…

— Хватит шуток! Во-первых, тебе повезло. А везения тоже отпущено на жизнь не бесконечно — понимаешь ты это? Во-вторых, этот Буков отменный розыскник. Если так и будем сидеть, он тебя найдет!

— Как?

— Не знаю, но уверен! Поэтому давай сваливать отсюда, хотя бы на время. Они тебя долго будут искать, как считаешь?

Лука призадумался.

— Пожалуй, долго. Пожалуй… пока не пристукнут…

— Понятно. А теперь расскажи мне, парень, о том, что умолчал. Ты ведь что-то важное не договорил?

— Страшное…

— Тем более надо исчезать! Что-то надо срочно продать и…

И тут Лука, взяв его за плечи, наклонился к уху, Никифоров замер в недоумении.

— Николай, я только что клад нашел! — горячим шепотом проговорил Лука.

Физиономия Никифорова была исполнена недоверия, которое тот пытался замаскировать.

— Не веришь? Ну тогда снова спрячь! — Лука решительно вынул из кармана Никифорова уже хорошо засветившийся здесь кулон.

— Что ж, рассказывай. Ночью и поедем копать…