Тайна Черного дома

Бабка ее, Карин Отт, упорно заставляла ее раз в месяц ходить в поликлинику — проверяться на СПИД. Потом Ита поняла: бабка не столько боялась за ее здоровье, сколько надеялась отвадить беспутную внучку от мужиков. Будет постоянно помнить о СПИДе, будет бояться — тогда какое уж тут удовольствие! Ита действительно побаивалась. Но недолго — до первого хорошего мужика.

Говорили, что она будто бы расчетлива, что она холодна. И соревнования часто выигрывала, потому что владела собой лучше других. И с водкой она справлялась, ладила. Но когда попадался хороший мужик, в ней разгорался какой-то безумный женский жар и она готова была на все.

Потом, после всего, дома, она размышляла. Как бы рассматривала дебют будущей проигранной партии. Она не могла понять, как это все происходит с ней. Но однажды в какой-то книжке по физике увидела картинку: лапландец зажигает костер при помощи линзы, сделанной из твердокаменного льда. И морозище трескучий, и дрова его промерзли до костей. А все равно — дым, огонь! «Я — это лед, из которого получается огонь!» Она подумала об этом с радостью, точно нашла оправдание.

Старая Карин умерла, но Ита продолжала ходить в поликлинику. С самого начала это было анонимно, а значит, удобно, почти комфортно. И после каждой проверки она ликовала, с новыми силами отдаваясь главной радости, какую Бог дал женщине. Так она считала — за Бога.

А годы текли. Родители разошлись и разъехались. Отец, который никогда не держался за Таллинн, как и за ее мать и за саму Иту, исчез, канул в неизвестном направлении. Уехал чуть ли не в Россию — русских «обувать». И мать интересовалась Итой не очень-то. Тем более что жильем они давно уже связаны не были. По-настоящему только она сама могла интересоваться собой. Но в основном это касалось крема, диеты, модной юбки, пикантного белья. Об этом она беспокоилась всегда, как бы заботясь о мужиках, считая, что это они ее обслуживают, а не она их.

Непонятно, зачем она закончила какой-то техникум, связанный со швейным производством — просто первое попавшееся, куда сумела впрыгнуть. Но работать рядом с этой специальностью даже близко не собиралась.

Неизвестно, что было бы с нею дальше. Может, и в публичный дом пошла бы. Тогда в прогрессивном Таллинне впервые на территории бывшего Союза стали открываться официальные публичные дома. Хочешь, будет презерватив с запахом жасмина, и хочешь — с запахом ананаса… Удивительнейшая чушь — как ей сразу показалось. В постели должно пахнуть мужиком — таково было ее разумение.

А все остальное шведы придумывают, которые не знаю, куда деньги девать. Или французы-лягушкоеды. Считается, кстати, что эстонцы шведов любят. Ничего подобного! Эстонцы над ними издеваются, как только могут. Да и как бедный сосед может любить богатого?

В общем, трудно сказать, чем бы пришлось ей заняться. Но тут в Таллинне появилась Ингрид Бокс — ее тренерша по стрельбе. Она пропадала где-то года полтора. И вот появилась — вся в полном порядке, упакована что надо, только почему-то нервная, как бы вся на пружинах. Такое всегда бросается в глаза среди подчеркнуто спокойных эстонцев.

Ингрид приехала на сверкающих белых «Жигулях» последней модели с шикарным черным мужиком. Но не в смысле того, что он бы негритосом. Он был кавказцем неизвестно какой национальности.

Они встретились в небольшом укромном кафе и сидели там практически одни — по-видимому, из-за дороговизны. Но для Ингрид, как видно, это не имело значения. Цены ее не занимали.

— Ты знаешь, что идет война в Абхазии? — спросила она после первых минут риторических дружеских вопросов.

Насчет войны Ита, конечно, слыхала, но не могла даже предположить, что будет с кем-то обсуждать эту тему.

Следующий вопрос поразил Иту еще больше.

— А ты за кого — за грузинов или за абхазов? Ите было абсолютно наплевать, кто там победит, в горах. Обе нации были хорошие. Обе выдавали высокий класс в ее постели. Кроме того, и те и другие дружно торговали у них на рынке — в основном мандаринами.

— Ты хочешь поехать снайпером? — спросила Ингрид, приблизив к Ите лицо с ледяными синими глазами.

А положение Иты в это время было как раз в неопределенном, подвешенном состоянии. То ли на фабрику податься, то ли в бардак…

— Поехали! — твердо сказала Ингрид, словно речь шла о соревнованиях.

Они и в самом деле приехали в тир. Там у Ингрид все было, как говорится, схвачено. Винтовка хорошая, с оптикой, мишени свободные, патронов сколько душе угодно. Позднее Ита поймет, что все это Ингрид оплачивала не сама.

Ита давно уже не тренировалась, но дело у нее сразу пошло. В упражнении из десяти патронов — девяносто два очка. Ингрид обрадовалась, а еще больше обрадовался усатый, который тоже оказался здесь. Но у смуглого мужика была и особая причина для радости. Ита ведь не знала, что ее повезут в тир, и надела мини. А когда в мини стреляешь из положения лежа, вид, конечно, получается для мужика — не оторваться! Да еще с ее ножками и всем остальным…