Тайна Черной пирамиды

— Ясно! Опять увязался за очередной юбкой, и теперь твои мысли заняты только ею, ну тогда тебе тем более надо отвлечься. — И испанец сделал шаг вперед, поднимая шпагу.

— Мартин, я же уже сказал…

Но испанец не стал его даже и слушать, вместо этого он сделал молниеносный выпад вперед, и Владимир лишь в самый последний момент сумел отвести удар в сторону.

— Мартин?! — возмутился молодой дворянин.

— Никаких — Мартин! — зарычал испанец, прыгая вперед и нанося очередной удар шпагой. — Враги никогда не станут ждать, пока ты отдохнешь или утолишь жажду, и твои мысли об очередной юной деве их тоже мало заботят!

— Ты обезумел, чертов испанец! — заорал Владимир, отступая назад по коридору конюшни и отражая сыплющиеся на него удары. — Я больше тебе не тот мальчишка, которого можно шпынять и… А-а-а!.. — Волков неожиданно вскрикнул и схватился за окровавленное запястье, которое Мартин, несмотря на защиту раковины шпаги, каким-то образом, но все-таки, умудрился рассечь.

— А дерешься ты все так же, как мальчишка!.. Ладно, думаю, с тебя хватит, — усмехнулся испанец и, повернувшись спиной, зашагал к двери.

Владимир еще раз облизнул окровавленное запястье, почувствовав вяжущий, отдающий металлом вкус крови, а затем, сплюнув, кинулся вперед.

— Не смей поворачиваться ко мне спиной и говорить мне «хватит»! — прокричал он, нанося удар в незащищенную спину испанца.

Но этот прием, впрочем, как и ожидал Владимир, Мартин отбил, даже не поворачиваясь, а лишь перекинув шпагу через себя. Только после этого испанец резко развернулся и толкнул Волкова ладонью в грудь, отчего тот ударился в дверь одного из денников, а его клинок оказался прижат к груди шпагой Мартина, опустившейся сверху. Таким образом, Владимир был вдавлен в дверь, а его шея оказалась между двух острых клинков.

— Чертов мальчишка, никогда не смей атаковать меня в спину! — прорычал испанец.

— Ну, я ведь знал, что ты будешь готов, — пролепетал Владимир, косясь на острые лезвия, находящиеся в опасной близости от его шеи. Затем он виновато улыбнулся и добавил: — Продолжим?

Испанец расхохотался и, медленно опустив шпагу, отошел назад.

— Значит, юный волчонок решил немного поскалить свои зубки?! Ну, чтож, продолжим! — сказал Мартин, и как сокол поднял правую руку вверх, так чтобы кончик шпаги смотрел прямо на Волкова.

Владимир тут же кинулся в атаку и сделал выпад, но Мартин отбил его шпагу в сторону. Молодой дворянин отпрянул назад и, сделав обманное движение, ударил с боку, но испанец вновь оказался на высоте. Их клинки все сходились и расходились в загадочном танце стали, высекая искры и завывая от ударов. Владимир продолжал атаковать, наступая вперед и стараясь задеть учителя, испанец же отступал, отводя опасные удары ученика в стороны, но было видно, что на его лице сияет довольная ухмылка.

Атаки Владимира становились все опаснее и молниеноснее. Азарт схватки заставил его забыть обо всем и думать только о клинке и сопернике. «Шпага должна быть продолжением твоего тела», — часто говаривал Мартин в былые годы, и Владимир усвоил этот урок, всегда считая клинок частью себя. Шпага и сейчас являлась продолжением руки, и все чувства заострились на ее кончике, ищущем невидимую лазейку в безупречной защите испанца. И вот, такая лазейка нашлась. Его учитель слишком высоко задрал шпагу, когда отбивал очередной удар, и Владимир поспешил воспользоваться этим его упущением, он ринулся вперед и… Мартин развернулся на месте, пропустив шпагу мимо себя, а заодно с ней и самого Волкова и, оказавшись у Владимира за спиной, ударил его кончиком эфеса по макушке.

— А-а-а, черт! — вскрикнул Владимир, хватаясь за ушибленную макушку. — Больно ведь!

— Будь внимателен, — только и сказал Мартин и вновь принял в боевую позу, развернувшись в пол-оборота и держа правую руку со шпагой впереди, а левую отведя назад. — Нападай!

И Волков снова кинулся в атаку…

На улице ярко светило солнце. Дворовая кошка, наслаждаясь последними теплыми днями, улеглась возле входа в конюшню и, закрыв глаза, принялась нежиться в лучиках солнца. Несколько крепостных, глядя на барский дом, что-то бурно обсуждали, наверное, получив задание от Митяя Пафнутича, по приведению усадьбы в надлежащий вид. Авдотья тоже вышла во двор и развешивала мокрые простыни для просушки, как вдруг…

Дверь из конюшни с оглушительным грохотом распахнулась, и из нее вылетел барин, и чуть не задавив дворовую кошку, успевшую лишь в самый последний момент с возмущенным мяуканьем отскочить в сторону, плюхнулся наземь. А следом за ним вышел испанец и приставил к хозяйской шее острие клинка.

Авдотья выпустила из рук таз полный чистого, только что выстиранного белья, и дико заверещала:

— Что ж это делается то, господи?! Ирод проклятый нашего барина жизни лишает! Мужики!..

Крепостные, занятые делами, обернулись на вопли ключницы и, побросав занятия, поспешили на зов.

— Не верещи, старуха! — прикрикнул на нее Мартин.

— Старуха?! — возмутилась ключница. — Да я… если хочешь знать… может и помоложе тебя буду!