Тайна чёрной «Волги»

— Оболочки, — поправила его девушка. — Просто оболочки тех, кого поглотило Зло. Крысы — это разведчики. Они видят сразу в обоих мирах, могут маскироваться в изнанке… И тогда их, в свою очередь, видят только те, кто может.

— Ведуньи, — с пониманием кивнул Камышев.

— Именно, — подтвердила Вика. — Поэтому те ведуньи в образе кошек их и увидели. Возможно, заметили и тебя.

— Мне показалось, заметили, — сказал следователь. — И, по-моему, как-то смогли отпугнуть крыс.

— Погодите-ка, — Эдик был совершенно сбит с толку. — Получается, те две кошки, которые напали на нас во флигеле…

— Не напали, — покачала головой Вика, объясняя это больше Апшилаве, так как Камышев уже знал ее секрет. — Пытались вас защитить. Прогнать от провала. Но вы зачем-то сюда все равно полезли.

Она посмотрела на них со смесью осуждения и, кажется, восхищения. Однако в последнем Камышев уже не был уверен.

— Мы не могли иначе, — твердо сказал он. — Пропадают люди, причем, как выяснилось, десятками и даже сотнями. А если брать во внимание твои слова, то как бы не тысячами…

Он вспомнил рассказ Вики о том, что она узнала на кладбище. Вот и ответ, почему он увидел оболочки в костюмах из прошлого. Оболочки тех, кого поглотило Зло сто, двести, четыреста лет назад.

— Все так, Валера, — подтвердила его предположение девушка. — И это еще не конец, как ты понимаешь. Любгород обречен. Проклятье, которое тут живет и, как мы узнали, держится уже несколько веков, не может пройти без последствий. Зло уже считает этот город своим. Здесь люди болеют и умирают из-за того, что Зло выходит наружу. А некоторые меняются, становятся его слугами в обычном мире… У них нарушена психика, они с легкостью убивают и даже не понимают, что творят. И они все, получается, заражены эманациями Зла. Вот поэтому и тащат его с собой всюду, куда бы они ни переехали — от проклятья не убежать. Не знаю, как ваш Лапин до этого докопался, но он оказался прав…

В голове Камышева лихорадочно крутились мысли. Проклятье, которое достает даже тех, кто сбежал из Андроповска-Любгорода, причем неважно, куда. Это они уже обсудили, тут ничего принципиально нового. Однако есть и еще кое-что… Теперь ему стало понятно, почему «хозяин кладбища» Кошкин пытался убить практиканта Жукова и кричал про жертву, принесенную черной «Волге»… Получается, любитель черники — это слуга Зла? И погибшая в камере Седова тоже? Мрачно, бредово, но сходится. Одни сходят с ума и убивают, другие умирают сами, и даже переезд не спасает от гибели.

— Вика, — чуть помолчав, обратился Валерий к своей, как оказалось, очень странной бывшей девушке. — Скажи, всех этих… в шляпах и плащах — почему их только ребенок может увидеть? Кто-то пешком ходит, кто-то на «Волге» разъезжает… Ты говоришь, конечно, что в ней никого нет. Но дети видят. Им кажется?

— Дети более чувствительны ко Злу, это чистые невинные души, полностью беззащитные и доверчивые, — объяснила Вика. — У них еще нет рационального барьера, они верят в Деда Мороза и Красную Руку. Вот оно и принимает для них человеческие формы, чтобы не напугать, а наоборот, привлечь. Ведь для него самого неважно — ребенок перед ним или взрослый. Оно даже не испытывает к нам ненависти. Просто убивает, и все. Походя, как мы тараканов.

— И как его победить? — Валерий, почувствовав, что ему нужен хотя бы небольшой перерыв, подал знак Эдику, и они аккуратно опустили Лапина на асфальт, прислонив к стене дома.

Ощущение было, как будто он выбрался из-под завала. Хорошо еще, что они с Апшилавой вдвоем — одному пришлось бы еще тяжелее. Потому что бы он и тогда не бросил здесь Лапина.

— Никак, — покачала головой Вика, отвечая на вопрос Валерия. — В том-то все и дело, что никак. Злу можно временно перекрыть дорогу, развеять отдельные проявления, уменьшить его влияние. Но полностью не уничтожить. Оно — вечно. Как вечно и противостояние с ним.

— Ничто не вечно под Луной… — пробормотал Камышев, задумавшись. — Ты говоришь, что можно уничтожить отдельные проявления Зла. Как это сделать?

— Есть разные способы, — Вика пожала плечами. — Но здесь ни один из них не работает. Изнанка — это мир Зла, оно здесь у себя дома. А в нашей реальности Зло боится огня, там его можно спалить или хотя бы отпугнуть.

— То есть можно сжечь «Волгу»? — Валерий зацепился за этот крохотный шанс.

— Повторяю, здесь — нельзя, — покачала головой девушка. — Помнишь, Эдик говорил, что стрелял в оболочки?

— Помню, — подтвердил Камышев. — Я тоже стрелял, причем в «Волгу». И без толку.

— Вот-вот, — горько усмехнулась Вика. — Потому что вы стреляли не пулями, а воспоминаниями о них… Людские придумки тут не работают, мы тут не дети божьи, как любят говорить бородатые, мы тут — пища.