Тайна cредневековых текстов. Библиотека Дон Кихота

И вот настало время ей, Книге, начать писаться вновь. Все-таки с последнего ее появления прошло без малого 400 лет. Первый том «Дон Кихота» в аккурат появился в 1605 году. И теперь Книга просто нуждается в новом авторе. Она его ищет, как ищет вконец обезумевший маньяк-убийца подходящую жертву. И почему таким автором-жертвой не стать тому же Гоге Грузинчику? Он, как и Сервантес когда-то, тоже «одноруким» стал. Причем стал добровольно, словно чего предчувствуя. Пусть найдет Книгу. Заодно развлечется и, кто знает, может, создаст тот так называемый блокбастер, о котором и мечтает Безрученко как о единственном спасении своего издательства «Палимпсест». Для магната поездка Грузинчика в Испанию приобретала вполне понятную цель, ради которой он, Безрученко, почти ничем не рисковал.

По мнению покойного Ляпишева, таинственная Книга и хранилась у некоего реально существовавшего идальго Алонсо Кихано, на которого на постоялом дворе случайно и натолкнулся алжирский раб и воин-неудачник по кличке «однорукий», Мигель де Сервантес Сааведра. Наткнулся. Увидел, как издеваются над бедным человеком, потерявшим из-за встречи с Книгой разум, защитил несчастного от толпы тупых обывателей и разговорился с безумцем. Разговорился и узнал про существование Книги, которая вновь начала писаться сама собой и которая случайно оказалась в библиотеке Алонсо Кихано и свела затем бедного идальго с ума и которая вполне могла сделать из неудачника Сервантеса великого писателя, выбрав его в качестве своего нового автора: пусть просто опишет то, что творится с идальго Алонсо Кихано, стараясь не заглядывать в саму Книгу. В противном случае его, Сервантеса, ждала печальная судьба самого Алонсо Кихано – безумие и жизнь, ставшая похожей лишь на «шум и ярость», то есть на речь потерявшего рассудок человека, Рыцаря печального образа, Дон Кихота.

А вот и механизм, в соответствии с которым и действует пресловутая Книга: кто-то выступает в качестве наживки и неизбежно сходит с ума, а кто-то сохраняет разум, избежав непосредственного контакта с Объектом, и лишь записывает священный бред, который и становится в конечном счете ожидаемым блокбастером. Вопрос: кто станет наживкой в этой охоте за Книгой, сводящей всех с ума? Кто отважится взять этот кусок урана голыми руками?

Это Воронов должен был решить для себя сам. Правда, его уже давно лишили права голоса: Воронов давно уже превратился из обычного человека в героя собственного романа, получив призрачную возможность на короткое время забывать об этом, вырываясь, как казалось бедолаге профессору, на просторы так называемого реального мира, который являлся лишь приложением к миру все той же Книги.

Так вот какую роль отводит ему эта самая Книга? Он – сыр. Просто сыр. Сыр в мышеловке. Наживка. Подставная утка. Все. Клетка захлопнулась. И назад дороги нет. От такой догадки у профессора мурашки побежали по спине.

Женя! Выходи из воды! Хватит! – закричала вдруг жена.

«Неужели и она, моя Оксана, тоже голограмма? Выдумка Книги? И это море, эта гора, этот чарующий мыс, который так и зовет, так и зовет к себе, – все, все лишь чья-то выдумка?»

Оксана положила увесистый том на мокрую гальку. Она всерьез начала беспокоиться за мужа, поэтому и не заметила досадной оплошности: обычно аккуратная жена сейчас так непочтительно обошлась с новеньким томом. На светлой обложке остались пятна от морской воды и грязных камней. Подул ветер, и Книга возмущенно зашелестела страницами, словно стараясь привлечь к себе внимание. Но Оксана не отреагировала на этот призыв. Ее беспокоило сейчас только состояние мужа. Она никак не могла понять, что сейчас с ним происходит. Муж по-прежнему стоял к ней спиной. Красные плавки от частого падения почти слезли, и показались ягодицы. Но муж все продолжал падать и вставать, падать и вставать с упорством маньяка.

– Стой, профессор! Стой! – упорно повторял он сам себе. – Стой! Момент истины – он дорогого стоит. Тут выстоять надо. Тут ветер. В нем вся штука! Он-то хоть настоящий?

Продолжая между тем подниматься по бесконечной лестнице куда-то наверх, Безрученко вновь искоса взглянул на своего так называемого автора и ехидно улыбнулся при этом. Палач и жертва поменялись местами.

В следующий момент Книга сама вмешалась в молчаливый диалог между автором и героем и с силой вытолкнула бедного, вконец вымотавшегося Безрученко из порочного круга бесконечного восхождения, швырнув несчастного прямо на дорогой кожаный диван, расположенный в кабинете магната.

Обессиленный магнат тут же заснул, и Книга «подарила» ему давно обещанный автором, профессором Вороновым, кошмар.

Автор мог теперь ни о чем не беспокоиться и продолжать падать под натиском волн и вновь вставать, сколько ему захочется: за дело взялась сама Книга. Ей стал надоедать этот нюня писатель. Придет время: Она с ним расправится. Поправь плавки, балбес. И пусть твоя жена поднимет мою сестру из лужи.