Тайна детской скрипки (СИ)

— Ценность духовного единения супругов, интерес друг к другу выступают теперь всё же вперёд, — добавил Пётр. — Незаменимость супруга, супруги — добавляет каплю в чаше их любви, плотно связанной с преданностью.

— Вы обращаетесь с женой, как с собственностью? Так никакую избранницу не удержите, — удивился Разумовский. — Да и потом… У кого нет адюльтера, фаворитов?

— Не Ваше дело, — усмехнулся Пётр, вызвав в Ионе рядом еле скрываемую появившуюся тревогу.

— Заметно, — улыбнулся Разумовский кисло и кивнул Ионе. — Вот не завидую Вам… А Вам, — вернулся он к Петру. — Вам завидую… Ваша супруга прекрасна! А обо мне Вы, вижу, имеете непристойное мнение, — принял Разумовский гордый вид. — Однако, я всё же положительный герой в сей пьесе.

— К счастью, как оказалось, — кивнул Пётр, прищурившись, чтобы дать собеседнику вновь двойственное чувство, что и получилось.

Тот только вздохнул:

— Ступайте с Богом… Я окажу защиту княгине Хилковой, но с Вами, граф, не хотел бы вновь пересекаться. Вы являетесь не таким, как все.

— Потому нас сложнее использовать, — поднялся Пётр с любимой вместе, довольный окончанием беседы и под руку с нею ушёл…

Глава 48

Мела метель, капель звенела

И осень с летом пролетела,

Наша любовь не охладела,

Какая б злая воля ни задела.

Прикосновение губ и рук

Любовь рисует друг на друге,

А страхов всех огонь тревожный

Она сметает вмиг: оно ничтожно.

Не сбежишь от любви, не уйдёшь,

И в разлуке она не пройдёт,

Всё простит, снова примет в свой круг

Через слёзы и радость. Она — вечный друг.

И в будни через сотни встречных,

Их голосов, лиц, слов беспечных

Никто нам так не будет дорог,

Даже если вдруг нас и поссорят.

Настанет утро озарения,

Навстречу побежим спасению,

Туда, где снова друг для друга

Жизнь рисовать любовью будем.

Не сбежишь от любви, не уйдёшь,

И в разлуке она не пройдёт,

Всё простит, снова примет в свой круг

Через слёзы и радость. Она — вечный друг.

Пётр допел и отложил гитару. Сидя на стуле тем утром перед любимой в их спальне, он сразу, как проснулись, спел для неё свою новую песню. Восхищённый взгляд Ионы застыл на нём, а молчание обоих затянулось. Они смотрели друг на друга, ласкаясь невидимой нитью их крепкой любви. Такого чудесного дня, казалось, не было ещё никогда…

— Это я сочинил тебе, — кивнул наконец-то Пётр и сел рядом с любимой на краю постели.

— Когда же ты успел? — улыбалась она с восторгом, и он повалил её на кровать, начав покрывать поцелуями:

— Между делом… Желая вновь и вновь показать тебе…. что ты одна у меня, как дорога, как нужна.

— Петенька…. милый мой, — наслаждалась она и дарила ответные поцелуи. — Как же я, встретив тебя, счастье обрела?

— А я?! — сделал удивлённый вид милый, и оба засмеялись, крепко обнявшись и вновь целуясь.

Постучавший к ним в дверь тесть заставил прислушаться:

— Голубки наши, Вы просунулись?! Здесь вдруг приглашение на бал сегодняшний пришло… Королевский… Во дворце!

Взглянув друг на друга, оба сменились в лице. Тревога поселилась в глазах, и Пётр поднялся, скорее принявшись одеваться:

— Здесь что-то не чисто.

— Я боюсь, — встревожилась Иона. — Так всё внезапно.

Она надела пеньюар и села в кресло у столика:

— Тебя отнимут у меня?

Пётр сел рядом, но промолчал, что заставляло душу сжиматься в душащей тревоге:

— Тебя хотят отнять, — кивала Иона.

— Я не позволю, — молвил ей любимый. — Не знаю, пока, как, но…. если понадобится, придётся придумать план побега. В этом смогут помочь только мои родители.

— Если они узнают, что происходило всё это время, может обидятся, — сказала Иона, но Пётр нежно улыбнулся:

— Ничего… Они знают, что я никогда не беспокою, особенно когда опасность есть какая и для них. По пути на бал заедем к ним.

— Может не стоит отправляться на сей бал? — сомневалась в хорошем исходе дела милая, но Пётр вздохнул и встал:

— Примем всё сразу, все удары. Нам нечего опасаться.

— Ты сам не уверен в этом, я же вижу. Ведь ты виноват перед законом, как боится и Генерал-губернатор. Ты применял пытки при допросах, что король запрещал, — хотела отговорить его любимая, но всё было бесполезно.

Пётр не хотел ничего слышать и менять. Позволять же ему уезжать одному Иона тоже не стала… Собравшись вместе к балу, они прибыли сначала к родителям Петра, но те, как сообщил слуга, уже были во дворце.

С возросшей тревогой Иона смотрела на любимого всю дорогу. Пётр молча глядел в окно, будто не хотел замечать её переживаний. Время пролетело беспощадно, и они уже были в зале дворца, где все приглашённые то увлечённо беседовали, то танцевали или угощались напитками и закусками, которые разносили богато одетые слуги.

Будто искал кого глазами, Пётр шёл с любимой под руку по краю зала. Отыскав родителей, дождавшись, когда те обратят на них внимание, он сделал знак рукой, чтобы выйти поговорить.

Проводив любимого к одной из дверей, ведущей из зала, Иона поняла, что он хочет оставить её одну:

— Я боюсь.