Тайна Дикой Розы

От ее рассказа, прерываемого вздохами и горькими восклицаниями, у Дульсины похолодело внутри. Ее бедная сестра, оказывается, едва не отправилась к праотцам. То Кандиду сотрясали судороги, то она теряла сознание, то сердце отказывалось ей служить. И всю ночь над девушкой священнодействовал всемогущий доктор Рамирес.

— У него золотые руки, сеньорита. И золотая душа, — добавила Селия, бережно расправляя поношенный пиджак доктора. — Вот бы ему костюм поновее. Вы бы намекнули дону Леонардо.

Дульсина усмехнулась. Кто его знает, почему доктор не может позаботиться о новом костюме. Дульсине было известно, что сеньор Линарес платит врачу неплохо, да тот и в других местах подрабатывает. Наверно, Рамиресу просто не хватает женского глаза. Интересно, отчего он не женится?

Эти размышления прервал голос Селии.

— Теперь-то сеньорите Кандиде здорово полегчало, ее и не узнать. Только уж очень слаба. Сейчас закончу гладить и пойду загляну к ней. Так что теперь вам не стоит беспокоиться. Раз доктор сказал, что все будет в порядке, значит, так оно и есть.

ГЛАВА 26

Шторы были раздвинуты, утреннее солнце освещало чисто прибранную комнату. Кандида в вышитой белым шелком сорочке опиралась на подушки и уписывала завтрак, сервированный на подносе. За дни болезни она изголодалась и теперь дала волю своему аппетиту. Рядом в кресле сидела Дульсина и улыбалась, поглядывая на сестру.

Несколько дней доктор Рамирес неотлучно находился в доме Линаресов. Каким образом он договорился с клиникой, сказать было трудно. Но Дульсина случайно услышала телефонный разговор, в котором доктор по-свойски просил кого-то выручить его. Дон Леонардо, тронутый такой заботой как о нем самом, так и его дочери, не знал, как отблагодарить врача.

— Я, конечно, заплачу ему за услуги, — делился отец с Дульсиной, — но особый знак внимания был бы очень кстати. Посоветуй что-нибудь, дочка, вы, женщины в таких вопросах мудрее. 

Дульсина была согласна, что в сложных поворотах недавних событий доктор Рамирес проявил себя больше чем просто врач. Но она уже начинала на него сердиться' Доктор в прошедшие дни распоряжался в доме почти как хозяин. Даже Селия подчинялась ему больше, чем Дульсине. Шофер Хаиме не раз выполнял его поручения — ездил за лекарствами, за инструментами, а однажды на пару часов возил в клинику и послушно ждал, пока доктор завершит свои дела. Кроме того, доктор Рамирес настолько ограничил посещения комнаты больной, что Дульсина почувствовала себя оскорбленной. «Этот Рамирес разлучил меня с любимой сестрой. Что он себе позволяет?» — говорила она себе.

— Папа, подари ему приличный костюм, — сказала Дульсина отцу в ответ на его вопрос. Она прекрасно понимала, как будет воспринят такой «подарок», но желание выместить свою досаду оказалось сильнее.

— Что ты, Дульсина! Это же неприлично!

— Не более неприлично, чем ходить в таких обносках, — горячо возразила Дульсина. — Может быть, это заставит его призадуматься о том, что в почтенных домах принято появляться в пристойном виде. Ведь он не нищий, ты же ему неплохо платишь.

— Но что мы можем знать о его финансовых проблемах? — пытался возражать дон Леонардо.

— По-моему, он просто не придает значения одежде, — сказала Дульсина. — Но ведь в конце концов это может повредить его карьере.

— Пожалуй, ты в чем-то права, но как это сделать, чтобы не оскорбить его? Он ведь гордый парень, - задумчиво произнес дон Леонардо.

— Ах, папа, нет ничего проще, — отозвалась Дульсина. - Он же сейчас днюет и ночует у нас, ему некогда съездить домой переодеться. Селия каждый день дает ему свежее полотенце, почему она не может предложить ему свежий костюм? 

Стараниями Дульсины костюм был приобретен. Селии было приказано отправить старый костюм в чистку, чтобы у доктора не было выбора. Явление обновленного доктора Линаресам состоялось за завтраком.

Тайное желание Дульсины продемонстрировать изысканный вкус сыграло с ней злую шутку. Костюм годился для торжественных случаев, но никак не для визитов домашнего врача, да еще такого нескладного. Оба мужчины не знали, куда девать глаза, даже Дульсина промолчала. Доктор сдержанно поблагодарил за внимание и твердо попросил вычесть стоимость костюма из его жалованья. На следующий день он вновь облачился в свой старый костюм, который — Дульсина была вынуждена это признать — портил его внешний вид гораздо меньше.

Как только Кандиде стало лучше, доктор почти перестал появляться в доме. Надо было наверстывать упущенное в клинике, да и частная практика Рамиреса расширилась. Доктор уехал, а «особый знак внимания» остался. Когда Селия доложила сеньору Линаресу о «забывчивости» доктора, тот сказал: «Спрячь его подальше, с глаз долой», после чего костюм был отправлен в кладовую с хламом.

— Я словно вернулась с того света, — говорила Кандида сестре, глотая горячее какао.— Иногда мне казалось, что я уже умерла. Даже ангелы мерещились. Но каждый раз ангелом оказывался доктор Рамирес.