Тайна Дикой Розы

— Там, где несчастный случай, всегда рождаются слухи. У нас в Италии даже предполагали, что их приняли за других, за тех, кто действительно заслуживал смерти. Итальянцы, синьорина Линарес, не прощают, если с ними ведут себя не по правилам. Запомните это. — Последнюю фразу сеньор Кампа произнес с улыбкой, но с многозначительным ударением.

Дульсина пожала плечами и решила откланяться. Поцеловав на прощание ей руку, сеньор Кампа посмотрел ей прямо в глаза, долго и внимательно.

«Странный тип,— думала Дульсина, направляясь к машине. — Похож на человека, который пользуется большим уважением. Таких сразу выдают манеры». Не совсем ясно, чего же он в действительности хотел от нее. «Открытые карты» — вспомнила она и усмехнулась. Они оба играли втемную. Если уж она догадалась, то этот дядюшка раскусил ее без труда. Но, впрочем, какое ей до этого дело? Пожалуй, лучше не очень-то откровенничать с сеньорой Фернандес и не рассказывать про тайную любовь Лучиано.

Хаиме подвез ее к дому Фернандесов. Сеньора Фернандес уже заждалась ее и сразу усадила за кофе. После взаимных расспросов о близких и приличествующих случаю улыбок и вздохов сеньора Фернандес приступила к теме, которая ее явно волновала.

— Девочка моя, ты видишься с Лучиано Мартинесом?

— Нет, донья Долорес, не вижусь. Наверно, вы правы он тайный монах и не признает женщин. 

— Но он пригласил тебя в кафе. Поверь мне, девочка, это беспрецедентный случай. С момента гибели родителей он нигде и никогда не появлялся с женщиной. Об этом все говорят. Это не только мое мнение, я же не могу за ним уследить.

Обида на обманщика, живущего двойной жизнью, всколыхнула в Дульсине страстное желание разоблачить его мнимое затворничество. Повинуясь чувству, она уже раскрыла рот и все же сдержалась.

— Ты что-то не договариваешь, девочка. Не скрывай, поделись со мной, — донья Долорес подалась вперед, как бы желая убедить Дульсину.

— Он пригласил меня на концерт, — нашлась Дульсина.

— Ах вот оно что. Но почему ты хотела это скрыть?

— Донья Долорес, но я ни минуты не чувствовала себя женщиной. Разве я не знаю, что такое ухаживание? А он ведет себя, как истукан.

— Не торопись, Дульсина. Приглашение Лучиано — это больше, чем поцелуй, — в глазах сеньоры Фернандес блеснуло озорство. — Да-да, считай, что он как минимум уже дважды тебя поцеловал, — хохотнула сеньора Фернандес. Несмотря на годы, она любила фривольно пошутить и подурачиться.

Этот бессмысленный разговор стал утомлять Дульсину. Ревность ее не остыла, и каждое слово сеньоры Фернандес оскорбляло ее самолюбие, напоминая, какую неблаговидную роль отвел ей синеглазый красавец с черной совестью. В ее памяти всплыли слова сеньора Кампа.

— А может быть, он встречается со мной, потому что я похожа на его мать? — невольно произнесла она.

— Да кто тебе сказал такую глупость? Ты, конечно, красивая девушка, но вы похожи не больше, чем фрески Диего Риверы на картины Поля Сезанна. Впрочем, если так считает Лучиано, то добавь еще не менее десяти поцелуев.

— Нет, Лучиано ничего не заметил, но есть другие люди, хорошо знавшие сеньору Мартинес. А вы, наверно, не знали ее молодой?

— Ошибаешься, девочка, я помню Джульетту еще невестой. Сеньор Мартинес привез ее из Италии совсем юной и только собирался жениться на ней. Она была необыкновенно хороша, ему все завидовали. Ты, Дульсина, совсем другая, красивая, но другая. Не веришь? Ладно, девочка. Эмма, Эмма! — сеньора Фернандес позвала служанку. Та степенно вплыла в комнату, словно оберегая свою полноту. — Эмма, принеси из библиотеки красный альбом с медными застежками, ты знаешь.

Альбом появился, и хозяйка с гостьей начали перелистывать толстые картонные страницы. Они долго не могли добраться до Мартинесов, так как сеньора Фернандес погрузилась в воспоминания. Она комментировала почти каждое фото, рассказывая о семьях друзей, их многочисленных проблемах, любовных историях, а также детях и внуках, фотографии которых отсутствовали. Наконец, перед ними предстала пара немолодых людей, запечатленных на фоне горного пейзажа. Вглядываясь в их серьезные лица, Дульсина искала сходства с Лучиано. Пожалуй, он больше похож на отца, но позаимствовал и что-то материнское. Наверно, глаза и неуловимую мягкость выражения лица. Орлиного носа не было ни у одного из родителей. А вот в чем сеньора Фернандес была безусловно права, так это в полном отсутствии какого-либо сходства между сеньорой Мартинес и Дульсиной. Они посмотрели несколько фото, и правота доньи Долорес подтверждалась с новой силой.

— А вот и молодая Джульетта, — сказала сеньора Фернандес, перевернув страницу.

Дульсина замерла. Не нее смотрело знакомое лицо красавицы, которую она видела в гостиной Лучиано. То же фото, но только маленькое, пожелтевшее и более четкое.

— Правда, красавица? — спросила донья Долорес, грустно улыбаясь. Не дождавшись от Дульсины подтверждения, она взглянула на девушку. — Девочка моя, что с тобой?

— Нет-нет, ничего, — отозвалась Дульсина. — Но я уже видела эту фотографию.

— Где? - поразилась донья Долорес. - В вашем доме ее нет.