Тайна Дикой Розы

Несколько дней они не могли по-настоящему приступить не только к изучению городка, но даже к подробному знакомству с отелем, в котором они жили. Вот теперь Леонардо гораздо больше напоминал молодожена, чем во время бракосочетания. Счастливая Аугуста все больше успокаивалась и входила в роль жены, которая подходила ей гораздо больше, чем роль любовницы, хотя бы потому, что она страстно мечтала иметь детей.

Они впервые могли говорить об этом открыто, хотя Аугуста, когда разговор заходил на эту тему, предпочитала шептаться.

— Дорогая, — убеждал ее Леонардо, как будто все зависело от каприза Аугусты, — ты сама видишь, что нам нужен сын. У меня уже есть две дочери, и, должен признаться, слушая их разговоры между собой, я все сильнее жажду увеличить количество мужчин в доме.

Оставив шутливый тон, он заглянул Аугусте в глаза.

— Аугуста, я так мечтаю о сыне.

— Я буду молить Бога о сыне, Леонардо. Но если родится девочка, ты ведь тоже будешь ее любить, правда?

— Если она будет похожа на тебя, дорогая.

...Аугуста в глубине души страшилась встреч со знакомыми Леонардо из высшего общества, с теми, кто неизбежно стал бы сравнивать ее с Луисой. Леонардо не вполне понимал, что творится в душе Аугусты, но также не испытывал желания кого-либо видеть. Ему хватало Аугусты.

Некурортное время года, казалось, надежно охраняло их. Аугуста почти освоилась в отеле и стала получать удовольствие от всего, что он мог предоставить — ресторан с великолепной кухней, бары, бассейн,— и, в отличие от администрации отеля, радовалась, что все эти места были полупустыми, а иногда и почти совсем пустыми, в зависимости от времени суток.

Но однажды в баре, когда они уже собирались уходить, их настиг мужской голос, радостно восклицавший:

— Линарес! Леонардо Линарес! Кого я вижу!

Из глубины зала к ним направлялись, сияя улыбками, господин и дама.

— Счастливый молодожен ничего вокруг себя не видит, — жеманно, нараспев проговорила женщина, целуя Леонардо и в то же время цепким взглядом оценивая Аугусту.

Ее муж тоже смотрел на Аугусту, улыбаясь ей, как старой знакомой.

— Познакомь же нас с твоей прелестной супругой, — потребовал он.

Леонардо с явно показным воодушевлением сделал то, что от него требовалось: представил Аугусту супругам Ремедиос.

По-вечернему декольтированная сеньора Ремедиос, почти демонстративно игнорируя Аугусту, а заодно и своего спутника, обращалась исключительно к Леонардо. Она вываливала на него кучу информации о том, что сделали, куда поехали, что продали и чем поразили высший свет их общие знакомые.

Аугуста со стыдом заметила, что уже некоторое время она стоит с деланной приветливой улыбкой, чувствуя себя совершенно лишней. Она считала, что сеньор Ремедиос мог бы проявить такт и затеять с ней вполголоса параллельную беседу на какую-нибудь отвлеченную тему, но ему это, по-видимому, не приходило в голову. Он не столько сглаживал, сколько усугублял неловкость ситуации, многозначительно поглядывая на Аугусту с видом заправского соблазнителя.

Внезапно сеньора Ремедиос перешла на французский язык. Очень хорошо, что эта ритмическая перебивка в ее речи невольно приковала внимание Аугусты и заставила ее прислушаться к словам собеседницы. Та вдруг повернулась к ней и на французском языке спросила, согласна ли с ней мадам Линарес. Леонардо напряженно застыл, только сейчас поняв, что вся эта непринужденная болтовня по-французски была способом как следует щелкнуть по носу его жену.

Аугуста знала цену своему произношению, поэтому спокойно ответила по-испански, что городок им с мужем очень нравится, и что они, наоборот, находят, что он только выигрывает от малолюдья, но, разумеется, чтобы судить объективно, стоит посмотреть на него в разгар сезона.

Сеньора Ремедиос была неприятно поражена: оказывается, ее собеседница поняла все до единого слова, а по-испански отвечала, возможно, чтобы проявить свою независимость. Аугуста увидела, как с облегчением расслабился Леонардо, и мысленно поблагодарила Сабину за «французские» и «английские» дни, которые она устраивала сама для себя в пансионе, обрушивая на Аугусту иностранную речь. Сейчас Аугуста от души пожалела, что отводила себе на этих «днях» только роль слушательницы.

В конце беседы выяснилось, что супруги Ремедиос в тот же день намерены покинуть городок, не в силах перенести тоску межсезонья. Так что можно было считать, что на этот раз Леонардо и Аугуста выдержали схватку с честью и продолжения не предвидится.

После встречи с четой Ремедиос супругам Линарес было над чем задуматься.

Леонардо понимал, что такое поведение не было случайным. Анита Ремедиос никогда не позволила бы себе подобной развязности, демонстративного пренебрежения и, наконец, такого «экзамена» по отношению к Луисе Линарес. «Это первая ласточка,— думал Леонардо.— Когда мы вернемся в город, выразить свое отношение к моему браку подобным образом захотят многие. И сделают это так тонко, что мне не в чем будет их упрекнуть. Но жизнь Аугусты, да и моя тоже, станет невыносимой».