Тайна Дикой Розы

— Если они прямо касаются здоровья дона Леонардо, то вынужден вас предупредить, что они входят в мою компетенцию. Мне очень жаль, сеньорита, но ваше недовольство болезнью отца в день вашего рождения не улучшило его самочувствия. Ваши взгляды, ваши колкости… Так что, простите меня, семейные отношения пришлось улаживать мне. В ночь после торжества дон Леонардо был на волосок от смерти.- Кажется, впервые привычное спокойствие изменило доктору. Он нервно зажег сигарету, но, опомнившись, тут же потушил.

— Извините, сеньорита, — пробурчал доктор. Дульсина растерялась.

— Доктор, но ведь вам тоже когда-то было восемнадцать. Вы должны меня понять. Я так ждала этого дня.

— А что изменилось бы, если бы дон Леонардо был здоров? Вы живете, как в резервации, разве что роскоши побольше, да и насильно вас никто не загонял. — Доктор Рамирес смотрел на пол и, скорее, размышлял вслух, чем беседовал с Дульсиной.

Дульсина почувствовала себя уязвленной, и к ней вернулись прежняя самоуверенность и желание осадить этого нахала.

— Вы же прекрасно знаете, мы принадлежим к избранному кругу. И этот круг очень узок, и если бы не болезнь отца...

— То меня бы в него не допустили, — закончил фразу доктор. — Примите мои сожаления, сеньорита. Я бы тоже не отказался провести тот вечер иначе. Круг сначала стал узким, а потом его сочли избранным, — добавил он как бы невзначай.

Во внезапной тишине звонок телефона показался пронзительным, от неожиданности Дульсина даже вздрогнула. Взяв трубку, она услышала глуховатый голос Алехандро Кастаньоса. Дульсина защебетала, как будто сто лет была с ним знакома. Она кокетничала, непрерывно похохатывала, сразу согласилась на встречу в незнакомом ей кафе, как будто приглашение на коктейль или Ужин были для нее привычным делом. Увлеченная игрой, она даже не заметила, что доктор Роберто уже покинул комнату, а значит, ее игра потеряла смысл. Отец и Кандида прошествовали в столовую, и Селия в голубом переднике нетерпеливо выбегала, ожидая окончания разговора.

ГЛАВА 21

Две недели назад Дульсина поняла, что больше не хочет его видеть. Но сегодня она вновь сидела с Алехандро в уютном кафе «Под звездами».

Зачем она поверила злосчастному письму? Боже, как он ей надоел. Уже полгода они не вылезали из кафе, баров и ресторанов, где влюбленный студент обязательно напивался, во время танцев неприлично прижимал ее к себе, а в такси приставал с бесцеремонными поцелуями, от которых Дульсина всегда старалась уклониться. Дульсину раздражали щегольские костюмы Алехандро, в которых не хватало сдержанной элегантности. Вот отец ее не таков. Что-что, а одеваться дон Леонардо умеет.

«Интересно, сколько костюмов у Алехандро? — подумала про себя Дульсина. — Наверно, весь дом забит ими. Чуть ли не каждый раз является в новом облачении, а толку маловато. Жалкий слюнтяй!»

Иногда они развлекались с его студенческой компанией. Молодые люди были отменные кутилы. Много и шумно пили, наперебой приглашали Дульсину танцевать, дружно посмеиваясь над бешеным от ревности Алехандро. Посмеиваться-то посмеивались, но всегда с оглядкой, не доводя друга до крайности.

Подружки студентов тоже шалели от веселья, пытаясь в свою очередь разбудить ревность Дульсины. Ни с одной из них Дульсина не сблизилась. Ей не нравились их слишком модные платья, крикливая косметика и чересчур смелые манеры. И потом, она не привыкла столько пить. О чем говорила эта шумная компания, не замолкавшая ни на минуту? Ничего нельзя было вспомнить, кроме насмешек над преподавателями, соленых шуток, болтовни о модной музыке да подтрунивания друг над другом. Однажды Дульсина попыталась завести разговор о Сикейросе.

— Только не здесь, — со смехом прервала ее Лаурина, махнув полной рукой с кроваво-красными ногтями.— Серьезных разговоров нам хватает и на занятиях.

— «Gaudeamus igitur, Juvenes dum sumus», — фальшиво пропел кудрявый Диего, поклонник пышнотелой Лаурины.

Он галантно пригласил Дульсину потанцевать и под игривый фокстрот позволил себе учить ее быть веселой такой же, как они.

— Наши годы не повторятся, нам еще надоест быть серьезными.

— Веселье веселью рознь, вы просто много пьете.

— А кто мешает тебе, крошка, пить столько же?

— Зачем?

— Бедный Алехандро,— засмеялся Диего.— Надеюсь, ты не всегда задаешь ему подобные вопросы?

— Надеюсь, я не обязана отвечать на все твои вопросы?

— После танца я выражу Алехандро соболезнование.

— Зачем ждать? Можешь сделать это сейчас. Дульсина попыталась вернуться на место, да не тут-то было. Диего удержал ее, с силой прижав к себе.

— Не глупи, крошка, роль недотроги тебе не идет. Можешь не беспокоиться, Алехандро мне друг, но этот танец тебе придется дотанцевать со мной.

Знакомая волна гнева захватила Дульсину и придала ей силы. От звонкой пощечины Диего ослабил объятия, партнерша мгновенно выскользнула и вернулась к столу. Схватив сумочку, она выбежала на улицу и стала искать такси. Кто-то сзади схватил ее за руку.

— Оставь меня, Алехандро, — не оглядываясь, крикнула Дульсина.

— Пардон, сеньорита, но я не Алехандро.