Тайна дома № 12 на улице Флоретт

Высоко над головой раздавался жуткий скрежет, как будто старый буксир волочили по камням.

Там, наверху, чернела агонизирующая туша пожарного дирижабля, попавшего, словно в капкан, в пасть мухоловки.

Сэр Пемброуз догадывался, что так будет. Когда они с Натаниэлем Доу придумывали план, даже такой умник, как доктор из переулка Трокар, не понял, в чем именно будет заключаться его роль. Нет, сэр Пебмроуз не обманул его – не настолько он был подлым человеком, – он просто не озвучил некоторые свои сомнения в том, что касалось действия изобретенного им яда-репеллента. Тогда, еще в кафе «Злобб», он сказал, что часть плана, оставленная за доктором, будет крайне важна для успеха всего предприятия, и в этом он также не солгал. Он просто не сообщил ему, что его вклад будет заключаться вовсе не в отравлении мухоловки и даже не в помощи, которую он приведет, а в том, чтобы тот отвлек на себя внимание твари, что позволило бы ему, сэру Пемброузу, подобраться к своей цели незамеченным…

Зацепы на кончиках пальцев вошли в толстую корку, покрывавшую стебель мухоловки. Сэр Пемброуз, рыкнув от боли и напряжения, чуть подтянулся. После чего, вызволив одну за другой шершавые перчатки, схватился за ствол чуть выше. Снова рыкнул, снова подтянулся.

Перчатки-древолазы были с ним еще со времен экспедиции в Чиандр, когда он охотился на Дрозофилиум Эррант, более известный, как «Странствующий Росолист». Это плотоядное растение прикидывалось частью кроны других деревьев и умело пряталось среди них. Оно знало, что он преследует его, и убегало, пытаясь скрыться на верхушках уходящих на многие мили вверх вязов Вечного Леса. А он карабкался дни и ночи, устраивая привал на ветвях и перебираясь с дерева на дерево, – полз все выше и выше…

Прямо как сейчас, вот только тогда деревья под ним не сотрясались, не качались из стороны в сторону и не исторгали из своих глоток звериное рычание.

Сэр Пемброуз чувствовал под пальцами, как пульсирует плоть твари, как она дрожит.

Мухоловка пока не замечала его – всем ее вниманием владело летающее судно, которое она пыталась уничтожить. Охотник изначально не рассчитывал, что пожарные смогут что-то противопоставить Карниворум Гротум. У них был бы шанс, если бы они облили его со своего дирижабля керосином и подожгли, но они ни за что не пошли бы на такое, учитывая возможные человеческие жертвы…

Он взбирался все выше, не обращая внимания на то, как кровь хлещет из разорванного плеча. Ярость и ненависть толкали его вперед.

Руки ныли и гудели, изо рта вырывались хрипы, и кровавая слюна набивалась в респиратор. Сейчас охотник не понимал, почему эти маски называют «противоудушливыми» – он дышал с трудом и испытывал самое настоящее удушье.

Забравшись туда, где из стебля отрастала лоза, сэр Пемброуз встал на ее основание и, крепко прижавшись к мухоловке, сорвал с лица респиратор. Сделал вдох. В легкие потек воздух – зловонный, задымленный, пропахший порохом, но дышать стало легче. Горло все еще резало, но не так ощутимо.

Сэр Пемброуз посмотрел вниз. Корни Карниворум Гротум были объяты светящимся туманом, в котором чернели фигуры жителей ближайших кварталов. Задрав головы, они глядели на мухоловку. На миг ему показалось, что все они глядят на него.

«Да, смотрите… раскройте глаза пошире…»

Он повел раненым плечом, и то отозвалось болью. Ничего… ему бы только добраться… только бы залезть повыше, туда, где в комьях из лоз и листьев проглядывали изумрудные огоньки.

Сэр Пемброуз стиснул зубы и пополз.

Чем выше он взбирался, тем труднее было продолжать путь: растение качалось, каждое движение извивающихся лоз заставляло стебель гнуться.

А зацепы между тем все входили в корку…

Многолетние тренировки и целая жизнь, проведенная в дикой природе, сделали его мышцы крепкими. И все равно жилы от натуги грозили разорваться.

Ненависть – лучший источник сил. Когда уже кажется, что тело в любой момент просто выключится, а сознание вот-вот потухнет, как свеча, когда все твое существо пытается тебя уверить, что сдаться – наилучший вариант, этот тлеющий огонь в душе заставляет крепче сжимать зубы, он выталкивает из головы любые мысли и сомнения, выдавливает их словно поршнем.

Сэр Пемброуз схватился за стебель, подтянулся и, проглотив кровь из прокушенной губы, поднялся еще выше.

И все же эти подлые сомнения начинали все глубже пробираться в его голову с каждым футом, что он взбирался по стеблю. «Еще слишком далеко!», «Руки не выдержат…», «Вот-вот ты разожмешь пальцы или перчатки соскользнут…»

Не думать! Просто не думать ни о чем! Нельзя умирать! Еще слишком рано…

Сэр Пемброуз вонзил зацепы глубже, его движения стали ожесточеннее…

– Это…

Он подтянулся еще выше.

– …твой…

Зацепы входят один за другим в плоть мухоловки, из-под них просачивается зеленый сок. Сладкий, дурманящий…

– …долг.