Тайна дома Морелли

– Марионетки не существует, – сказал Ларк. – Это всего лишь инструмент в руках злобного духа. Когда-то твой прадед работал у него бригадиром. Неужто дед не рассказывал тебе историю Брайдел-Вейла? Наверняка ты про это слышал. Вот она тебя и преследует, Томми. Призрак использует твои страхи, промахи, слабости… Если бы он хотел, чтобы ты умер, тебя бы сейчас тут не было. Он хочет сломить тебя, свести с ума.

Томми вытаращил глаза и приоткрыл рот. Казалось, он сейчас закричит.

– Но ты не один, сынок. Кое-кто сейчас в таком же положении, что и ты. И таких немало…

– Брайдел-Вейл… – прошептал Томми, погружаясь в дремоту. Успокоительные наконец подействовали, и говорить ему было сложнее. – Точно. Там-то все и началось…

39

Мэри Энн стояла у окна, пока Джим и Алан готовились взяться за сад. По дороге домой с кладбища все соблюдали благоговейную тишину.

Рассказ Дэнни подорвал силы Мэри Энн, хотя в глубине души она чувствовала себя счастливой. Это как еще раз проводить усопшего в последний путь. Ее маленькая дочь, ее великая любовь, ее муж. Ее религиозность, всегда такая крепкая, такая нерушимая, несколько лет назад отошла на второй план. И дело не только в призраке, не в том, что ее покойная дочь явилась к своему лучшему другу, но и во всем происходящем. Кто бы мог вынести такое непосильное бремя? Видимо, она могла.

Да, много дней подряд нестерпимая боль разрывала ей сердце, полностью лишив какого-либо желания жить дальше. Но в этот момент она почувствовала себя сильной. Может быть, именно это ощущение силы помогло ей не пасть духом, услышав слова Алана о Викторе и его родстве с Люсьеном. Было бы ей легче, если бы сам Виктор во всем признался? Она не была в этом уверена, как и в том, что по какой-то причине муж намеренно скрывал от нее эту часть своей жизни. Но правда сама вырвалась наружу. Да, Виктор ее обманывал. Что ж, одним обманом больше, одним меньше, какая разница? Она поделилась этими мыслями с Аланом. Тот посмотрел на ее с сочувствием и любовью, а затем, прикрыв дверь, потихоньку поцеловал. В тот момент Мэри Энн не решилась признаться Алану в том, что ей было известно о развлечениях Виктора во время его отъездов. Но в глубине души ей хотелось сбросить с себя этот груз, к тому же доктор был полной противоположностью Виктора. Это было для нее важно, это помогло бы ей забыть прошлое вместе с бессонным ночами, проведенными в одиночестве.

За размышлениями она не заметила, как дочь вошла в комнату и выглянула в сад с неменьшим любопытством. Мэри Энн уже открыла рот, собираясь что-то сказать, но дрожащий голос Амелии заставил ее вздрогнуть от неожиданности.

– Нам нужно поговорить, Мэри, – она подошла ближе. – Прежде всего хочу обсудить это с тобой.

– Что ты имеешь в виду?

– Ничего особенного, не пугайся. Я лишь хотела помочь Роберту. Через несколько дней его сын переедет к нему, и мне кажется, если бы я с ними пожила там некоторое время, все было бы проще. Помогала бы с домом, ухаживала бы за Дэнни. У них было бы больше времени на общение, да и вообще всем вместе веселее.

Мэри Энн улыбнулась и посмотрела на Элизабет. С видом заговорщика девочка ушла на кухню, оставив сестер вдвоем.

– Ты в него влюблена, я угадала? Достаточно видеть, как у тебя блестят глаза, когда ты на него смотришь.

Амелия покраснела. Затем вздохнула и опустила глаза.

– Мне жаль его, Мэри. И не только из-за того, что он вынужден был молчать и терпеть год за годом. Я знаю, что эта ситуация очень непроста для него. Ему о многом надо поговорить с мальчиком, но день длинный, и, быть может, я помогу ему пережить трудные моменты.

Мэри Энн взяла ее руки в свои и с нежностью их поцеловала.

– Все будет хорошо, не беспокойся. Поговори с ним как можно скорее. Настало время подумать немного о себе, сестренка. Ты же знаешь, с нами будут Алан и Джим.

Несколько секунд сестры молчали, потом обнялись. Амелия вышла из гостиной, и вскоре Мэри Энн услышала, как она спускается по лестнице и выходит из дома.

Она отправилась на кухню. Элизабет стояла у стола и пила из стакана молоко, наблюдая за мужчинами в саду. Мэри Энн поморщилась, едва сдерживая улыбку: оба гостя были по пояс голые. Похоже, они о чем-то горячо спорили. Судя по тому, как размахивал руками Алан и хмурился Джим, указывая в угол сада ближе к решетке, речь шла о том, где именно копать и сваливать ли землю с одной стороны канавы или с другой.

– Если ты воображаешь, что мама не замечает, как ты смотришь на этого писателя, ты очень ошибаешься, малышка, – неожиданно произнесла Мэри Энн. Элизабет пожала плечами. – Я не собираюсь читать тебе проповедь, радость моя. Я лишь хочу, чтобы ты была осторожна и не забывала, что Джим рано или поздно уедет отсюда. – Девочка нетерпеливо посмотрела на мать и вздохнула. – Главное – будь благоразумна, Эли, – продолжила Мэри Энн. – Я не желаю, чтобы ты поступала опрометчиво или сделала что-то такое, в чем потом пришлось бы раскаиваться.

– Что, например?

– Для начала – смотри не влюбись в него.