Тайна дома Морелли

Да, ей снился кошмар. Она брела по узкой и темной улице неведомого города. Дома, стоявшие по обе стороны улицы, были ей незнакомы. Но она упрямо шла вперед к какой-то смутной, но слишком определенной цели. И еще: ей было страшно. В одном из садов, тянущихся вдоль улицы, она увидела иву. Гибкие ветви дрожали, словно колыхаемые порывами ветра. Они походили на тощие руки с длинными пальцами, и пальцы эти указывали в ее сторону. А она все шла, шла, потому что знала, что должна покинуть это место, потому что город вокруг – не ее город, надо как можно скорее уйти оттуда. Во сне до нее тоже доносилась скрипка. И, проснувшись, она все еще слышала далекую мелодию, бессвязные печальные созвучия. Она вновь сделала попытку сосредоточиться на главном. В ветках ивы виднелась какая-то сгорбленная фигурка. Что это? Сперва Пэтси подумала, что это крупная птица. Но тогда все происходящее не имело смысла. Она прошла еще несколько метров, так что древесная крона открылась ей почти целиком, замедлила шаг, всматриваясь в фигурку краем глаза и стараясь как можно подробнее ее рассмотреть, чтобы выяснить наконец, что это за чертовщина. Внезапно ее охватила паника. Ветка качнулась, нагнулась к земле, и фигурка спрыгнула. Постояла посреди сада, а затем направилась к ней. Сомнений не было: перед Пэтси была женщина. Высокая, очень худая. Сумерки мешали разглядеть черты ее лица, но талия была очень тонкой. Когда женщина подошла к подножию изгороди, тянувшейся вокруг дома, Пэтси заметила, что кожа у нее чернее черного, а вокруг головы повязан тюрбан из пестрой ткани, полностью скрывавший волосы. На женщине была длинная юбка и просторная рубаха. Пронизывающий взгляд, полные губы. Продолговатые глаза делали женщину похожей на кошку.

– У вас красивые волосы, – сказала она с явным французским акцентом.

Пэтси собиралась что-то ответить незнакомке, но слова застряли в горле, и она только улыбалась. Женщина протянула руку и коснулась одного из ее светлых локонов. Смуглое запястье, унизанное браслетами. На вид женщине было больше сорока.

– Мне надо идти, – сказала Пэтси. Почему-то она боялась незнакомой женщины.

– Будьте осторожны. Жалко лишиться таких чудесных волос.

– Мне пора домой. Доброй ночи.

Женщина на прощание помахала рукой, и Пэтси продолжила путь, пока не добралась до дома. Она вошла в гостиную, поднялась на верхний этаж, села напротив зеркала и некоторое время рассматривала свое отражение. Сняла резинку, стягивающую ее длинную гриву, взяла ножницы и принялась ее кромсать. Сперва один завиток, затем другой. Вот она ухватила целую прядь и резанула по диагонали, приговаривая: «У вас красивые волосы. Очень красивые волосы. Будьте осторожны. Будьте осторожны. Волосы. Волосы. Волосы».

Пэтси вытерла со лба пот. Ну и жуть! Она заметила, что у нее на животе, в районе желудка, что-то поблескивает. Серебристое пятнышко, довольно увесистое. Его не должно там быть. Она в страхе ощупала свой живот: запутавшиеся в одеяле парикмахерские ножницы. Пэтси рывком уселась на кровати. Дрожащими руками ощупала голову и в ужасе вскрикнула: волос не было. Ее роскошная светлая шевелюра исчезла, а одеяло усыпано завитками волос, словно труп – погребальными цветами. Пэтси отрезала их во сне!

Она вскочила, посмотрела на себя в зеркало. Руки у нее задрожали. Это было невероятно. Просто ужас какой-то! Она тихонько вскрикивала, ощупывая голову и подбирая светлые завитки, рассыпанные по простыне, одеялу, полу.

«Я во сне отрезала себе волосы! Что я наделала? Что, что я натворила???» – спрашивала она себя.