Тайна древнего замка

К.: Нет, насколько мне известно, они никогда не встречались. И я ничего не знаю о причине этого подарка. Агапет никогда не говорил со мной о том, как идут дела в графстве и в стране в целом. Я знала лишь то, что посланник короля передал моему мужу подарок. Когда я спросила Агапета об этом, что происходит, он заявил, что меня это не касается. Больше в моем присутствии он никогда не говорил о подарке.

М.: Вам ничего не известно о каком-либо письме, которое прилагалось к подарку?

К.: Нет. Агапет не умел читать. Если бы ему действительно прислали письмо, кому-то пришлось бы прочитать для него это послание. Обычно Агапет обращался по таким вопросам к Эстульфу. Тот три года прослужил в замке кастеляном.

М.: Агапет обратился бы к нему, если бы в письме речь шла о чем-то тайном? Или просто щекотливом?

К.: Не думаю.

М.: Тогда кто бы прочитал это письмо? Вы?

К.: За двадцать шесть лет брака мой муж не доверил мне ничего, что не было известно всему замку.

М.: Тем не менее у вас есть ключ от сокровищницы.

К.: Агапет не мог уехать на полгода и не дать кому-то доступ в сокровищницу. Этого требуют дела в замке, а мне Агапет доверял больше, чем Эстульфу. Мне пришлось бы отдать ему ключ в день после его возвращения.

М.: Если ваш супруг не вполне доверял вам, то почему он вообще дал вам этот ключ? У Агапета были очень близкие и доверительные отношения с дочерью. Так почему он не оставил ключ Элисии?

К.: Элисии? Ну… потому что… потому что Элисия еще очень молода и…

М.: И что? Продолжайте.

К.: И иногда бывает неуравновешенной. Вообще, это было бы необычным решением, ведь все-таки это я графиня и госпожа замка, а не Элисия. Я предполагаю, все это подтолкнуло Агапета к тому, чтобы оставить ключ у меня. За все эти годы я ни разу не подавала ему повода для нареканий. И я надежно хранила ключ в тайнике в стене.

М.: Что ж, возможно, в этом году у Агапета появился бы повод для нареканий.

К.: Как я должна понимать эти слова?

М.: Как я узнал у кузнеца, через несколько дней после смерти Агапета вы приказали изготовить новый ключ от замка в сокровищнице. Это правда?.. Графиня? Я задал вам вопрос.

К.: Конечно, я… я давала ему такое поручение.

М.: Таким образом, на данный момент должно существовать три ключа: ключ, который принадлежал Агапету; ключ, который ваш супруг оставлял вам на лето; ключ, который вы приказали изготовить. Я хочу попросить вас показать мне все эти три ключа.

К.: Это невозможно, поскольку… ключ Агапета потерялся. Поэтому сейчас у меня только два ключа.

М.: Почему я узнаю об этом только сейчас?

К.: Для вашего расследования это неважно, поскольку ключ потерялся уже после смерти Агапета. Как сказал Раймунд, Агапет вечером открыл сокровищницу перед тем, как зайти в купальню. Я отдала ключ Агапета Эстульфу в день нашей свадьбы, но мой новый муж потерял его. Почему вы задаете мне все эти вопросы, которые, как мне кажется, не имеют никакого отношения к преступлению?

М.: Обычно многое предшествует убийству, графиня. Само преступление — это вершина, но нет вершины без горы. Видите ли, графиня, в замке много оружия — ножи на кухне и у кузнеца, кинжалы в седельных сумках. И все-таки орудием убийства стало столь необычное оружие. Значит, этот кинжал имеет большое символическое значение для убийцы или для жертвы, раз кто-то приложил столько усилий, чтобы открыть сокровищницу и украсть его.

К.: Какая чепуха! Никто не крал никакой ключ, зачем кому-то его красть? Кинжал лежал в комнате Агапета, на том самом столе, за которым сидит ваш писарь. Я это говорю, Эстульф это говорит, Раймунд это говорит…

М.: Но не Элисия.

К.: Неужели ее слово весит больше, чем мое? И я спрашиваю вас, чье слово весит больше? Викарий? Я задала вам вопрос. Рано или поздно вам придется дать на него ответ.

Бильгильдис

Вот так уедешь на несколько дней, а тут уже все вверх дном. И я пропустила самое лучшее. Эстульф и Бальдур сильно повздорили, а их ссора подпортила отношения графини и Элисии. И ни меня, ни Раймунда в это время не было в замке! Пришлось выслушивать рассказ трех рыжих плакс. Ох, видит Бог, слез пролилось немало. Одна рыдала на моей правой руке, вторая — на левой, а третья — у меня на груди. Я чувствовала себя губкой, упавшей в соленую ванну. Но эти дурочки хотя бы рассказали мне все до мельчайших подробностей, и теперь я в точности знаю, что произошло, а то Элисия предпочитает помалкивать об этом, графиню же спросить я не могла. Я еще никогда ее ни о чем не просила и теперь не собираюсь. Когда дело дойдет до развязки, я ни в чем не хочу быть перед ней обязана, ни в чем. И я ничего не буду ей должна, ничего. И только одно, что принадлежало раньше ей, попадет в мое распоряжение. Ее жизнь.

Хочу написать о моей поездке.

Конечно, она была тяжелой. В моем возрасте нельзя просто так проехать десять дней в повозке по ухабистым дорогам, которые в сто раз старше меня. Будь я сливками, уже превратилась бы в масло. Я чувствую, как ноет каждая косточка в моем теле. Болят даже те кости, о которых я раньше и не подозревала.