Тайна двойного убийства

— Андрюха Игошинский приезжал на побывку из армии, пожил неделю, да уж дён десять как уехал. Сестра сказывала, служить опять возвернулся.

Балуткин так и замер. Андрей. Недаром, видно, вспоминал он беспутного по дороге в Ерхон. "Но ведь уехал задолго до убийства”, — успокаивает себя Балуткин, однако уже твердо знает, что досконально надо этот факт проверять.

Сообщение об Андрее насторожило Балуткина, не стал он вынимать из рюкзака телогрейку, сам решил по домам пройтись и обязательно навестить Игошиных. Кстати, и дети у Андреевой сестры есть. Девочки, правда, но возраст, подходящий под телогреечку. Конечно, больше парнишки бегают в таких, но и девчушки тоже носят, пока не заневестятся.

Попрощавшись с мужиками, не желавшими еще расходиться, Балуткин пошел по домам. Уже смеркалось, когда дошла очередь игошинского. Встретила Балуткина сестра Андрея Татьяна. Мужа дома не было, а дети возились в избе, дождь загнал их с улицы. Поздоровались, поговорили о скверной погоде, о сельских делах и новостях. Балуткин чувствовал настороженность Татьяны, а когда завел разговор об Андрее, она уже и не скрывала тревоги. И все же Балуткин выяснил, что служит Андрей на Дальнем Востоке, отличился чем-то, и дали ему недельный отпуск, который провел Андрей у нее дома. Только к матери съездил да в тайгу ходил.

— А уехал, почитай, как две недели, — закончила Татьяна.

"Да, негусто, — подумал Балуткин, — но надо еще испытать”. Развязал рюкзак, достал телогрейку, и у самого сердца замерло, когда увидел, как изменилась в лице Татьяна.

— Не ваша ли вещь? — строго спросил Балуткин.

— Что ты, Михалыч, у нас все на месте, все барахлишко. А откуда это у тебя? Где взял и зачем тебе? — Татьяна не могла справиться с собою.

— Татьяна, я с тобой как власть говорю, вижу, вещь эта тебе знакомая, — построжал участковый.

Татьяна комкала платок у горла, смотрела и молчала, и тут, привлеченные строгим балуткинским голосом, подскочили дети.

— Мамка, да что ты, это же моя телогрейка, ее дядя Андрей брал, как в тайгу ходил нынче, вон и пуговицу я перешивала, — Татьянина дочь, одиннадцатилетняя Нинка показала на верхнюю черную пуговицу, пришитую серыми нитками.

Татьяна приклонилась к перегородке.

— Михалыч, что случилось? Уехал Андрей, слово дал мне и уехал служить. Обещался отбыть службу, глупости бросить.

… Татьяна говорила испуганно и быстро, а Балуткин вдруг успокоился.

Ясно. Телогрейка Игошиных. Брал ее Андрей в тайгу, не вернул. Уехал дней десять-пятнадцать назад. Проверить это дело немедля надо, сообщить в райотдел, там запросят по нужному адресу. Конечно, еще и такую возможность нельзя упускать из виду, что потерял Андрей телогрейку и она попала кому-то другому в руки. Этот кто-то и завернул в нее лодочный мотор, схоронил в земле у Васильевской. Возможно и такое. Но долгий житейский опыт подсказывал Балуткину, что такой вариант для тайги слишком сложен, и надо искать, срочно искать Андрея.

И вдруг участковый подумал, что Андрей может быть здесь же, в деревне или в доме, может, и разговор слышал, и улику видел. Неведома жалость "Медвежьему сердцу". Неприятный, давно забытый страх полоснул по спине участкового. Летняя темнота за окном сгущалась, увеличивая опасность. Но дело-то надо продолжить. Кроме как ему — некому.

— Беги, Нинка, зови председателя, да еще пусть возьмет двух мужиков, — распорядился Балуткин, решив закрепить улики. Да не без умысла Нинку за народом послал, надо с глаз матери ее убрать, чтоб не пригрозила.

Вскоре вошли в избу люди. Балуткин раскрыл планшет, достал бумагу, ручку, и под его не очень привычной к письму рукой родился важный документ — протокол опознания.

Девочка опознала телогрейку. После дочери, да при односельчанах Татьяна не могла солгать. Заливаясь слезами, она подтвердила слова Нинки, назвав ряд дополнительных примет — штопка на подкладке рукава, подпалина на полке. Сомнений больше не было — хозяин телогрейки найден.

Балуткин раздумывал теперь, как поступить дальше. Связаться с начальством, посоветоваться с товарищами по работе он не мог. И днем-то связь плохая, а ночью — вообще это дело — труба, дозвониться можно только с центральной усадьбы, а до нее — километров сорок. Понимал он, что и времени терять нельзя, ни одного часа. Не оставляла мысль, что Андрей может быть где-то рядом. Он видел следы выстрелов на трупе и как старый охотник понимал, что должен в первую очередь найти и изъять в Татьянином доме боеприпасы, именно они могут быть главной уликой.

Искать ничего не пришлось. Явился к этому времени муж Татьяны Виталий, в ответ на просьбу участкового повел его с понятыми в чулан, где и отдал все боеприпасы.

Здесь была рассыпная мелкая дробь, самодельная картечь и медвежьи жаканы. Были и уже готовые патроны, с начинкой. Запас у Виталия был солидный, готовился мужик к зимней охоте.

Виталий и рассказал, что, приехав на побывку, Андрей рвался в тайгу, а после, возвратясь, заявил вдруг, что служить больше не хочет, надоела ему дисциплина. И лучше он уйдет в тайгу, будет жить там, пока про него забудут.