Тайна двойного убийства

Партия маленькая, поварихи нет. Кулинарил, как мог, Степан. В поле какое меню — тушёнка да макароны. Но завхоз старался. Рыбу ловил, собирал щавель. И все молчал, говорил мало, улыбался редко. Что у него за душой было — не знал никто. Мог знать только Олег Нефедов, — к этому выводу пришли без сомнений.

— Вот так картина, — удрученно думал Сергей, — неужели я поторопился с выводами? — но тут же одернул себя. — Если Нефедов стал невольным хранителем секретов нелюдима, то вполне объяснима и его смерть. Если завхоз хотел скрыться.

У потухшего костра договорились, что наутро Седых выделит двух человек и они помогут Колбину в поиске.

Нужно тщательно искать следы Степана. Здесь разгадка страшных событий. Колбин посетовал про себя, что сибирские расстояния не дают возможности постоянной связи с розыскниками, ведущими работу в других направлениях. Прошедший день мог принести какие-то новые результаты, о которых он не знал. Но ему поручен важный участок. Живого или мертвого — он должен найти Горбуна.

8

Посыльный Балуткина с материалами, добытыми участковым, может прибыть в райцентр еще часа через два. Интересная работа предстоит Николаеву. Нужно успеть сделать ее быстро и ничего не упустить. И сегодня же в Ерхоне его ждет участковый инспектор.

Наконец-то появился, кроме Степана, еще один подозреваемый, конкретное лицо — Игошин, "Андрей — Медвежье сердце".

Рабочий день еще не начался, но Николаев направился в военкомат, зная по опыту, что военкомы на службу являются пораньше. И не ошибся. Военком был на месте. Проверил для порядка документы Николаева и спросил:

— Чем могу быть полезен?

— Об армейских отпускниках мне узнать бы. За месяц примерно. Кто приезжал, на какой срок, когда отбыл. Не опоздал ли кто с возвращением в часть?

Военком достал из сейфа папку, молча протянул Николаеву листок. Эта была телеграмма. Командование воинской части сообщало, что солдат Игошин просрочил отпуск на двадцать один день. Лаконично и по-военному строго военкому предлагалось выяснить причину.

— Сегодня думал заняться, — вздохнул военком, — теперь вместе выяснять будем?

— Пожалуй. А больше у вас ничего об Игошине нет?

— Отчего же, есть, — ответил военком. — Известно, что Игошин на себе вынес сломавшего ногу старшину. На учениях это было. Много километров тащил товарища. Поощрили отпуском. И вот — просрочил. Да-а, — спохватился он, — а вам-то Игошин зачем? Тоже натворил чего-то?

— Ничего не могу сказать, не знаю. Одно ясно пока — Игошина нет у сестры. Где он, что с ним — неизвестно. Я выезжаю в Ерхон. Приеду — свяжусь с вами, — ответил Николаев, прощаясь.

Сведения, полученные от военкома, оказались серьезными.

Шагая к райотделу, Николай обдумывал ситуацию.

Игошин? Неужели дезертировал и пошел на убийство? Не хочется верить в такое.

Рассудительный и спокойный, следователь с выводами решил не спешить.

Тем более что пятилетний опыт следовательской работы не раз давал ему возможность убедиться: не всегда лучше то, что лежит на поверхности. Копнешь глубже, и откроется такое, что ахнуть только и остается.

Николаев расправил широкие плечи, тряхнул русыми кудрями, избавляясь от тревоги, не отпускавшей с самого начала следствия. Ответил улыбкой на удивленный взгляд прохожего и взбежал на высокие ступеньки милиции.

Майор Серов без стука вошел в кабинет, куда поместил Николаева, за ним шагнул высокий загорелый парень с рюкзаком в руках.

— Вот, — сказал Серов, — от Балуткина товарищ. Мы прямо к тебе. Давай, рассказывай, — обратился он к парню.

Тот поставил рюкзак у стола.

— Так я что знаю? Михалыч все по телефону вам обещал рассказать. А я, значит, должен вам передать это, — парень кивнул на рюкзак.

— На чем добирался? — спросил Серов, нетерпеливо поглядывая на зеленоватый выцветший мешок с лямками.

— Михалыч с бригадиром договорился, до свету подняли шофера. Вашего транспорта ведь не дождешься, — съязвил посетитель.

— Туго у нас в отделе с машинами, — майор вздохнул.

— Дороги плохие, концы большие. Чиним-чиним машины, да на леченом коне далеко не уедешь. Сколько тебе, Иван Александрович, времени надо, чтобы с этим, — майор показал на рюкзак, — ознакомиться?

Николаев пожал плечами:

— Через полчасика сориентируюсь, идет?

—' Вот что, — решительно сказал Серов, — давай поживее. Для поездки дам я тебе Яшу, поедешь на его машине. Как-нибудь обойдемся здесь дежуркой, сейчас распоряжусь. А тебе, парень, — он обратился к посыльному, — спасибо за службу.

— Да чего уж, — смутился тот. — Раз Михалыч просит — сделаем. Всего вам! — попрощался и вышел.

А Серов уже потянулся к рюкзаку.

По распоряжению прокурора руководил следственно-оперативной группой Николаев. Но Серов не мог оставаться в стороне. На территории района, где служил он уже около десяти лет, ничего подобного этому убийству ранее не случалось. Майор понимал, что его опыт, знание района и людей пригодятся опергруппе, и поэтому не ждал, а сам предлагал свои услуги.

Добросовестный Балуткин, несмотря на спешку, бережно упаковал свои трофеи. В рюкзаке оказался брезентовый мешок, завязанный тесьмой, скрепленный сургучной нашлепкой.