Тайна двух чемоданов

Накаяма инстинктивно чуть подался назад и вжался в холодную мокрую стену красного кирпича. Дыхание его стало беззвучным, глаза закрылись почти полностью. В мертвой тишине хорошо было слышно, как неизвестный подошел прямо к тому углу, за которым прятался военный атташе, и остановился. Долго, минуту сохранялась полная тишина. Затем раздался стук опускаемой на землю сумки, шорох и шелест ткани, а потом раздалось мощное жизнеутверждающее журчание. Если бы этот некто видел в тот момент лицо японского разведчика, он наверняка тут же прекратил бы свое занятие, а может быть, и наоборот, не смог бы остановиться еще долго – уж очень страшен был лик подполковника Накаямы. Глаза превратились в две узкие, крепко сжатые щелочки, сведенные под острыми углами к переносице, побелевший до хряща нос напоминал клюв мифической летучей собаки тэнгу, а уши от гнева, казалось, увеличились и окончательно придали подполковнику сходство с какой-нибудь буддийской статуей.

Когда, наконец, журчанье смолкло и раздались успокоительные звуки, возвещающие, что в ближайшее время оно не повторится, подполковник Накаяма открыл глаза и отлип от стены. Тень человека перед ним дрогнула и так же уверенно, как приближалась к конюшне перед случившимся, двинулась обратно. Хриплым голосом японский разведчик произнес пароль: «Что-то не ловится сегодня». Причем от волнения трудное русское «л» опять не удалось, не выговорилось не менее трудное «ви» и в результате подполковник выдавил из себя что-то вроде «Что-то не робится…». Но и этого хватило. Тень обернулась и назвала отзыв: «Не та погода, денька через три будет клев». Агент 587 вышел на явку.

Луна никак не могла растолкать тучи, сгустившиеся над Москвой-рекой, и на берегу совсем стемнело. Но глаза подполковника, привыкшие за последние пять минут к полному мраку, все же достаточно ясно различили черты агента. Нет сомнений, перед разведчиком стоял бывший генерал царской армии Исидор Апполинарьевич Полянский – «большая умничка», как охарактеризовал тогда еще Генерального штаба полковника его учитель, генерал Брусилов, гений штабных игр, прирожденный штабист, человек с математическим складом ума и элегантной раскованностью истинного аристократа в поведении.

Агент сделал шаг навстречу японцу, и тот явственно различил издевательскую улыбку на лице теперь бывшего генерала. «Пришел раньше, спрятался, все видел и специально подошел именно к этому углу», – понял и снова, уже который раз за этот тяжелый день, налился яростью подполковник Накаяма. Он трижды глубоко, но неслышно вздохнул, чтобы привести хару в порядок, и поздоровался, не в силах все же удержаться от издевки и церемонно кланяясь:

– Добрый вечер, товарищ бывший генерал!

– Добрый вечер, господин шпион, – в тон ему съязвил Полянский.

Одет агент был совершенно как дачник. На голове у него красовался теплый, но драный картуз, на плечах – бушлат с чужого плеча, теплые штаны были заправлены в юфтевые сапоги, годами не видевшие щетки. В руках 587-й держал небольшую удочку и ведро с грязным скомканным мешочком, из которого выглядывал моток лески и поплавки. Седые вислые усы и слегка ссутулившиеся от возраста плечи удачно завершали облик пожилого рыбака. Пожалуй, только очень внимательный взгляд отметил бы непролетарские – слишком белые и когда-то ухоженные кисти рук, да неистребимую ни годами, ни общественным строем офицерскую выправку. Но мало ли кто из бывшего офицерья стал нынче простым рыбаком?

– Как ваши дела? – переходя на деловой тон, совершенно серьезно спросил подполковник, и Полянский тоже немедленно сменил интонацию, хотя с трудом улавливающему подобные тонкости русского языка японцу этого заметить не удалось.

– Спасибо, пока вроде бы тихо. Как говорится, вашими молитвами и моей конспирацией. Служу верой и правдой Красной армии и претензий к себе пока не замечаю.

– Да, мы все молимся за вас богу войны Хачиману. И здесь, и в Токио. Вы приносите большую пользу делу сохранения мира.

– Молится за сохранение мира богу войны? – хмыкнул Полянский. – А, впрочем, почему бы и нет? Si vis pacem, para bellum – хочешь мира, готовься к войне. Тут мы с вами похожи, господа японцы.

Старик внимательно оглянулся вокруг, не обнаружил ничего подозрительного. Поставил ведро на землю, рядом положил удочки. Достал из мешочка с леской сверток – не менее грязную газету «Известия», в которую, судя по внешнему виду, был завернут прикорм. Очень тихо сказал, наклонившись вперед, к Накаяме:

– Я принес отчет за девять месяцев этого года. Все данные пока не сведены, но есть полная информация по Дальнему Востоку: численность, расположение, насыщенность личным составом и вооружениями. В общем, все как всегда.

Накаяма довольно кивнул, тоже наклонившись вперед и понижая голос:

– Благодарю вас, генерал, – из кармана пальто атташе достал пакет, – здесь деньги. Условленная сумма. Знаю, что вы очень осторожный человек, но прошу запоминать еще раз: будьте аккуратны в тратах. Вы не должны привлечь внимание чекистов.