Тайна двух императоров

– Мы снова перешли на «вы»? Это смешно и абсурдно! Я принёс свои извинения за ту ночь. Сейчас… – Франсуа остановил Клэр посередине лестницы и взял за плечи, – сейчас мы как никогда нужны друг другу. Ты же сама это понимаешь, верно? Одна ты просто не выживешь здесь. Никто, кроме меня, не сможет помочь тебе. А весь твой флирт с тем тайным помощником Наполеона не больше, чем фарс.

– Фарс? Зачем вы соблазнили ту престарелую женщину, Франсуа? Мадам Бинош. Вряд ли для того, чтобы выведать особо важную информацию для нашего государства. Не вам судить меня. Вы не задумывались, что этот человек всё время находится рядом с императором, и тот факт, что он проникся чувствами ко мне, может помочь нам обоим? Я бы не проводила время ни с ним, ни с кем-либо другим, если бы вы были в нужный момент рядом…

Они молча разошлись, оставшись каждый при своём. Клэр, скрипя зубами от боли в ногах, наконец оказалась в своих апартаментах. Она вызвала Жюли и попросила подготовить ванну в надежде, что горячая вода расслабит мышцы и боль отступит. Так и случилось. Ей действительно стало немного легче. Прошмыгнув с влажными волосами обратно к себе, Клэр завалилась на кровать и с облегчением выдохнула.

Наступил период, когда Клэр стала наслаждаться одиночеством. Теперь оно значило – «никакой опасности и покой». Она с тоской в груди вспомнила свою прежнюю жизнь: то, как сутками напролёт могла не поднимать головы от телефона в руках, беззаботно сидеть с подругой в кофейне. Она вспомнила бессмысленные развлечения: приторное кино, игры в боулинг, посиделки с одноклассниками за кальяном и картами. Её удивила та повседневная бессмысленность, которая не оставляла после себя ничего. За пеленой которой проносились дни, недели и года.

Всё пустое. Ничего не значащее.

Всё высокое, что есть в человеке, меркло всякий раз, когда в голове она возрождала прежнюю себя. Только лишившись этих мимолётных ценностей двадцать первого века, Клэр смогла разглядеть их мнимость и неважность. Всё происходящее вокруг пугало её, но, несмотря на это, она как никогда ощущала себя живой.

В комнате стало холоднее обычного. На столе догорала свеча. Клэр переоделась и принялась готовиться ко сну.

В дверь постучали. Едва слышно, словно не хотели потревожить.

Она подскочила и, накинув на себя шаль, направилась ко входу.

– Вы?.. – растерявшись, обронила она, придерживая руками шаль на груди.

– Здравствуй, – ответил М., стоя в коридоре.

– Вы всё время появляетесь у моей спальни так поздно ночью. Словно…

– Призрак? – предположил он, улыбаясь глазами.

– Скорее, поклонник, – играючи ответила она. – Чем вызван ваш визит? Прошу, только не говорите, что Его Императорское Величество…

– Нет. Мой визит никак не связан с желанием императора вас видеть.

– Тогда что?

М. жестом попросил разрешение войти, на что Клэр сразу ответила согласием.

– Я могу показаться бестактным, поэтому заранее прошу простить мне мою прямоту. – Клэр молчала, слушала и с нетерпением ждала того, что он скажет дальше. – Я давно не видел вас.

– Чуть больше суток, – с усмешкой от волнения подметила Клэр, отойдя к окну так, чтобы колышущийся огонёк освещал её. – Сегодня мы выезжали на прогулку с…

– С Жераром Дюроком, – сквозь зубы перебил он, – мне известно.

– Не поэтому ли вы пришли? Чтобы разузнать, как я перенесла этот визит?

– Именно.

– Вы сильно избили его, – с радостной жестокостью в голосе сказала она, изображая иронию, – следы от ваших рук до сих пор видны на его лице.

– Будь он не ближайшим другом императора, то синяками бы не отделался… Гнил бы в могиле, – голос М. выдавал злость.

– Почему? – Клэр сделала шаг к нему, наклонила голову вправо, чтобы заглянуть в глаза, что скрывались в темноте. – Мне невыносима мысль о том, что вы рискуете своим положением из-за меня. А ваш гнев?

– Это моё дело, мадемуазель. Вашей вины в том нет. Ведь каждый свободен выбирать чувства.

– Вы не представляете, как я благодарна вам до сих пор. Если бы вас там не оказалось…

– Мы уже говорили об этом. Нет нужды повторять, – М. произнёс это так, что внутри Клэр что-то дрогнуло. Её сердце колотилось, как бешеное. Она боялась, чувствуя, будто камень в животе становится тяжелее и тянет её вниз.

– М?..

– Да? – В его голосе, прежде уверенном и плавном, появилась хрипотца, от которой он всё пытался избавиться, но не мог. Дыхание сделалось редким.

Он стоял перед ней, такой живой и настоящий, такой сильный и неприступный.

Такой таинственный.

– Я не знаю, что делать, но больше терпеть я не в силах. Пусть мы с вами мало знакомы, и, вероятнее всего, вы отвергнете мои чувства. Но я… я не способна больше их скрывать! – Клэр с трудом глотала скопившуюся слюну, давясь ею от волнения. – Вы знаете, у меня ощущение, словно в этом ужасном месте у меня нет никого ближе вас, – она подошла к нему вплотную. Тихо прикоснулась руками к его груди. Он не шевелился. Стоял твёрдо и гордо, словно крепость.

– Клэр… Прошу. Не совершайте ошибку, о которой будете позже жалеть, – слова звучали неуверенно. – У вас есть жених.

«Клэр».

Наконец он произнёс её имя!