Тайна Элизабет

Не обращая внимание на разрыдавшуюся во все горло, швыряющую подушки подругу, белый, словно снег, Альберт стал судорожно натягивать рвущиеся от резких движений колготки и искать любимый коричневый камзол. Его руки заметно тряслись, а достопочтенные родственники будто снова с порицанием покачивали головами с огромных полотен, снисходительно и равнодушно наблюдая за веселыми событиями. Пока их несчастный потомок пытался быстро сообразить, что произошло и какие важнейшие действия нужно немедленно предпринять, массивная дверь с грохотом распахнулась, и в комнату буквально вполз на четвереньках сильно потрепанный и немного побитый Исаак Ньюртон в одних черных колготках на костлявом голом торсе, за спиной которого переглядывались бравые рыцари из особо подготовленной личной охраны короля. Не в силах ничего сказать, кроме телячьего мычания тонкими дрожащими губами, судорожно икая, он просто протянул в похолодевшие руки Альберта замызганную бумажку со свежим запахом печатных чернил:

«Братья и сестры!

Из-за вероломного предательства Альберта Третьего погибли наши мужья и отцы на подступах к вулкану. А теперь он сдает Парфагон своему сыну Варнеру Эйзенбергу и его премьер-министру гермафродиту Николь Свежей Розе. Всех детей и женщин изнасилуют мутанты, а потом отрубят головы. Несчастного пленного челоконя угрозами склоняют к утехам с самим королем и его пассивным любовником Исааком Ньюртоном.

Долой короля! Не сдадимся в руки Джаверу! Долой гермафродитов и скотоложцев! Вернем сытую и безопасную жизнь! Долой Альберта! Да здравствует Парфагон!»

На минуту потерянный Альберт остолбенел, уставившись в невидимую точку где-то на стене, а проклятая бумажка выпала из его замерших пальцев и, плавно раскачиваясь в воздухе, медленно упала на мягкий ковер. Он почувствовал, что вся его столь успешная и правильная жизнь резко и безвозвратно усложнилась на его безопасном верхнем уровне. Едва стоящий на ногах король не подозревал, что сразу после вчерашнего праздничного ужина в узком кругу Высшего совета, получивший все возможные блага жизни Томас не отправился к себе домой довольствоваться достигнутым, а незамедлительно пошел к своему легкому на подъем другу Алену, которому рассказал почти все, что знал. Когда шокированный приятель с паскудной болью в патриотичном сердце осознал, что все это, действительно, правда, они всего за полчаса разработали невероятно дерзкий, жутко коварный и почти гениальный план.

Сначала они тщательно обдумали каверзный текст той самой листовки, куда именно Ален для колких эмоций добавил немного красочной клеветы для тех, кто вдруг засомневается в правдивости ее содержания. Затем они захватили печатника и его сына, а потом заставили их изготовить до утра столько судьбоносных листовок, сколько они только смогут. Взяв из сильных и уверенных рук авторитетного героя Томаса Юрга лист с невероятным текстом, взбешенный мастер типографии сам лично созвал всех своих родственников, измученных последними событиями в королевстве, и они дружно и с большим энтузиазмом сделали оттиски нескольких тысяч убийственных экземпляров листовок.

Пока в ударном темпе печатались листовки, вовсе не собирающийся ложиться спать Томас оперативно разыскал пару дюжин выживших на вулкане рыцарей, что вернулись с ним в Парфагон. Он показал им ценные бумаги со свежей подписью самого непогрешимого Альберта, согласно которым доблестного юного трибуна буквально накануне назначили главнокомандующим Королевской рыцарской армии Парфагона и присвоили ему высшее звание легата, что подтверждал новенький золотой жетон на камзоле. Затем он приказал немедленно оцепить до обеда наступающего дня небольшой квадрат недалеко от Южных ворот и никого в него не впускать и не выпускать. Неглупые воины сразу сообразили, что в центре блокированного района совершенно случайно оказался прекрасный замок Альберта, но никто не сказал ни единого слова по этому радостному поводу.

В итоге к утру напечатанные листовки раскидали во всех самых проходимых местах города, например, у рынка и на Аллее героев, и уже к полудню вся шокированная столица гудела, гневно обсуждая их невероятное содержание. В неведении оставался лишь спящий Альберт, его невинная дочь и их личная охрана, которые были надежно изолированы в замке.