Тайна Элизабет

На следующий день, в горечи похоронив близких, опустошенный горем своей жены, Томас вновь обработал свои незначительные проникающие ранения от коварных стрел и впервые в жизни отправился принять участие в Королевском совете, неожиданное приглашение на который ему доставили ранним утром. Закрытое мероприятие проходило в северной башне замка Альберта Третьего, в круглом помещении с высокими вытянутыми окнами, которые по всему кругу смотрели на лежащий внизу почерневший Парфагон, обрамленный потрепанной Стеной. В центре у поднимающейся снизу винтовой лестницы стоял округлый дубовый стол с деревянными и жутко неудобными стульями без мягкой обивки, а над ним висела ажурная свечная люстра на случай вечерних собраний. На совет во главе с Альбертом Третьим также были приглашены канцлер Питер Капица, министр образования Исаак Ньюртон, трибун Аарон Коннелл и еще несколько других высокопоставленных чиновников и офицеров.

Назло возмутившемуся Ньюртону, Королевский совет почти единогласно повысил центуриона Томаса Юрга, еще недавнего выпускника Академии, до ошеломительного в его возрасте звания трибуна, позволяющего в случае необходимости командовать целой когортой или несколькими центуриями. В обход правил уже назначенный трибуном Аарон Коннелл был вовсе повышен до высшего звания легата и под горячие аплодисменты товарищей назначен главнокомандующим всей армией Парфагона, вернее того, что от нее осталось.

Отсутствующему Ричарду Фейну вменили катастрофическую ошибку неправильной оценки ситуации под Башней совершенства, что в итоге привело к колоссальным потерям времени и живой силы, а также к вторжению в Парфагон. Лично почувствовав мощь врага, ему стоило сразу же собирать освободительную армию по гарнизонам, а не бессмысленно пытаться отразить наступление очевидно превосходящего противника и при этом почем зря гонять туда-сюда спасшего королевство Коннелла, который мог подойти к Стене на два, три или даже четыре дня раньше. Но это было не самое ужасное.

В критический момент, буквально считанные минуты не дождавшись подмоги, он отдал сомнительный приказ открыть ворота, а затем посмел взять часть охраны замка самого короля и отправился спасать своих близких. И хотя именно эти странные шаги позволили зайти в город юному герою Юргу, а затем все-таки спасти от верной гибели всеми любимую принцессу, их противоречивые последствия заслуживали очевидной смертной казни. До этого дело не дошло, так как все остальные действия по обороне осажденного города, осуществленные не без помощи Нильса Дора, как всем стало потом известно, заслуживали пощады и снисхождения, поэтому его понизили до центуриона и решили отправить в один из гарнизонов Башен на должность простого коменданта.

После всего этого кошмара, в руках короля в общей сложности осталось всего восемьсот рыцарей, почти в два раза меньше, чем весной этого же года. В Парфагоне было решено оставить пятьсот из них в составе теперь единственной Первой когорты. Остальные, в два и три раза усеченные составы, должны были отправиться в прежде занимаемые гарнизоны, если те остались незанятыми мутантами, и если их еще можно было восстановить, что касалось разрушенных Башни совершенства и Башни признания.

Общие потери гражданского населения пока не были известны, но самому городу в любом случае понадобятся долгие годы, чтобы восстановить свой роскошный вид. Однако имелись и плюсы. Главным из них был захват всех уцелевших уникальных метательных орудий, которые можно было изучить и взять на вооружение.

Больше всего вопросов на Королевском совете вызвало предательское участие посрамленного и отныне обреченного мэра Вальтера Мейсера на стороне Эйзенберга. Именно этот симбиоз привел к невиданному ранее бедствию такого масштаба, но теперь никто точно не знал, что делать с его странным городом дальше, ведь еще вчера утром он был на стороне мутантов, а уже вечером почему-то сражался против них. Не говоря вслух, Томас вспомнил непобедимого Черного рыцаря с турнира, который ведь тоже покушался на тогда еще совсем юную Элизабет. Похоже, он был не агент Арогдора, как до сих пор все считали, а действовал в интересах Города заката. Получается, они тайно сопротивлялись Альберту уже не меньше пяти лет. Но почему в обоих случаях им был нужен не всемогущий король, а его юная дочь? Или случившееся в подземелье лишь простое совпадение, а сама невинная девушка их в действительности не интересовала? Тогда из-за чего лучники так ожесточенно бились с мутантами? Что еще они могли не поделить?

Вернувшись в отчий домой, задумчивый Томас нашел в разгромленной столовой, где из мебели целыми остались лишь два стула, хмурую Марию с красными глазами от беспрерывного плача, болезненные ссадины которой начали постепенно затягиваться, а также убитого горем раненного в живот приемного отца. Он поделился с ними основными новостями, а также показал новенький и сверкающий серебряный жетон трибуна, который еще никому не давали в таком юном возрасте.