Тайна Эмили

Эмили с некоторым облегчением наблюдала за тем, как Бальтазар вернулся в свой круг света, а оба ловца Систериуса вновь были отправлены на свои места. Затем руководство процессом перешло к Принцу вампиров. Когда он направил взгляд на Бальтазара, к Эмили с новой силой вернулось напряжение. Он пришёл сюда не для того, чтобы выслушивать речи духов, это она теперь чётко видела. Он пришёл сюда, чтобы призвать к ответу вероотступника своего народа.

– Жалость, – произнёс он, и в его устах это слово прозвучало, как плохая шутка, – это что-то такое, что ни один из нас никогда не испытает. Бальтазар виновен не только в нарушениях, в которых он только что сам признался. Он не только нарушил законы Объединения неживых, не только добровольно поставил на кон уничтожение нашего мира. Прежде всего, он был моим самым сильным и мощным воином, и в этом качестве он был образцом для всех остальных вампиров, которые ему подчинялись. Я не потерплю, чтобы вампир, находящийся в моём подчинении, открыто признавал предпочтение другого народа над нашим и тем самым подвергал всех нас риску больших потерь. Обвиняемый и так умрёт, по его жилам течёт яд царства мёртвых. Но пресечём любого вида предательство. Я требую смертной казни для обвиняемого, который осмелился обмануть меня.

Присутствующих это привело в ужас, а Систериус был недостаточно расторопен и не сразу взялся за молоток, так как с некоторым изумлением смотрел на Принца вампиров. Очевидно, даже он не предполагал такого жестокого исхода. А Эмили наблюдала за всем этим, как сквозь пелену. Всё, что она воспринимала, это был Бальтазар, который теперь смотрел на неё. На его лице не было удивления, не было страха, не было даже намёка на разочарование. Вместо этого он улыбался, как улыбался всегда, когда она сомневалась, а он без слов пытался ей показать, что для этого нет оснований. Эмили словно застыла. Значит, вот каким был его план. Он хотел её освободить – её одну. Себя он не включил в этот план. «Всё хорошо так, как оно происходит», – словно говорила его улыбка. И это всегда утешало Эмили. Но только не в этот раз!

Вперёд выступили многие воины из рядов вампиров. Они не проявляли волнения, когда заставили Бальтазара встать на колени. Он колебался, будто что-то глубоко внутри него противилось тому, что должно здесь произойти. Но затем он склонил голову – в тот самый момент, когда Принц вампиров встал на ноги. Преисполненный возвышенного величия, тот подошёл к кафедре и вынул меч, мерцающий чёрными кристаллами. Эмили ощущала тьму, которая затаилась в этом клинке, по которой тоскует любой старый вампир. Но стоило Принцу поднять оружие, как в ней всколыхнулось чувство протеста. Бальтазар был её другом, – проклятие! – и ей было безразлично, что тьма могла оказаться для него привлекательной: она не позволит ему уйти! И не таким образом! Она ещё видела, как вспыхнул огонь на клинке в руках Принца. Затем вскочила, и прежде чем сама поняла, что делает, уже стояла между Бальтазаром и пылающим огнём меча.

Принц ещё успел вовремя изменить движение оружия. Клинок с визгом вонзился в мрамор часовни. По воздуху разлетелись искры, они горели и на коже Эмили. Но ничто не удерживало её с такой силой, как взгляд Принца, который теперь повернулся к ней. В его глазах горел безудержный гнев.

– Глупый ребёнок, – бросил он и пылающими глазами смотрел на неё сверху вниз. – Как ты смеешь вставать у меня на пути?

Эмили не знала, что довело её фантомные кости до дрожи – его пылающий взгляд или голос, только она не отвернулась. Она игнорировала даже Бальтазара, который настойчиво рокотал её имя. Она прямо посмотрела в лицо Принца.

– Кто-то должен это сделать, – возразила она, сама удивляясь тому, как твёрдо звучит её голос. – Это не Бальтазар слеп, а вы – вы все!

Систериус так внезапно возник перед нею, что она вздрогнула.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Например, то, что Бальтазар вас обманул, – ответила она. – Он хотел меня защитить, но я не допущу, чтобы он из-за этого пожертвовал собой, и поэтому я скажу правду. Я была той, которая довела его до необходимости мне помочь. Он сначала совсем не хотел, но я не отступала. Это я умею очень хорошо – капать другим на мозги и трепать нервы. И я не жалею о том, что вызвала Асмарона на бой, наоборот. Я пошла по правильному пути, и мне безразлично, чем вы будете мне угрожать: я не отступлю. И вам этого не надо делать. Прекратите, наконец, прятаться за вашими законами и вашей гордыней! Отпустите Бальтазара и меня, и сделайте больше того! Сражайтесь! Сражайтесь вместе со мной против мертвецов!

Шёпот в публике всколыхнулся, как шторм. Эмили слышала в нём возмущение, страх, недоверие… но и изумление, которые пронеслись по залу подобно первым молниям в грозу.