Тайна Эмили

Кладбище затянулось призрачным туманом, окутавшим могильные камни белой пеленой. Шорохи, которые обычно отдавались эхом между склепами, звучали приглушённо. Часовни и захоронения живописно выступали из плотного молочного покрывала. Этот уединённый уголок кладбища мог бы показаться образчиком мира, тишины и умиротворения, если бы не зловещий перестук костей, всякий раз разбивающий в осколки гармонию этой картины.

Эмили остановилась и потянулась, после чего из тумана раздался особенно стройный множественный хруст-перещёлк, прямо концерт. Она следовала к Серому собору, который высился в некотором отдалении – в самой старой части кладбища, и подходы к нему были почти непроходимыми. Полуразрушенные склепы, покосившись, подпирали друг друга, могильные плиты скособочились и наполовину ушли в землю, а почва была вся в трещинах, так что Эмили постоянно теряла равновесие. И каждый раз, когда она спотыкалась, косточки её хрустели, как сухой хворост. Девочка-дух глубоко вздохнула. То, что духи не стареют, очевидно, всего лишь выдумка. Она чувствовала себя просто старухой. И, ко всему прочему, сама была в этом виновата.

С мрачным видом продолжала она свой путь. Неразумно томиться в склепе час за часом в ожидании известий от Бальтазара, поэтому Эмили решила в эти несколько дней с особым энтузиазмом отдаться работе по уходу за могилами. Благодаря Непомуку попытка отвлечься от мыслей о тренировках сработала просто великолепно, так как он не упустил возможности загрузить её работой. И она без устали сажала цветочные растения, таскала мешки с землёй и пропалывала сорняки. Счёт за всё это был выставлен ей немедленно – в виде самых сильных в её жизни болей в мышцах. И тут совершенно не помогла находка Козимо: он открыл новое словосочетание – «фантомные мышечные боли», которое нашёптывал ей при каждом удобном случае.

Эмили с тоской посматривала на каменных ангелов, которые покорно сидели и даже возлежали на некоторых могилах. С какой охотой последовала бы она их примеру – не так важно, может она теперь спать или нет. К счастью, отсутствие чувства голода или жажды её не тревожило. Но неспособность спать доставала изрядно. Впрочем, Рафаэль показал ей метод расслабления, который оказался поразительно эффективным.

– Мы больше не можем спать, – сказал он, когда Эмили выплакалась на его плече после первой трудовой вахты на уборке могил, – но можем видеть сны!

Сначала она не поняла, что он имеет в виду. Но Рафаэль взял её с собой на своё любимое место – возле старого бука рядом с его склепом. Корневища дерева образовали в почве уютную ложбину, и, как Эмили смогла затем установить, лежать в ней было так же уютно, как на кровати. Вместе с Рафаэлем она смотрела на шуршащие листья над головой, а когда он начал рассказывать ей о проплывавших над ними облаках, которые прибыли к ним из дальних стран, и о различных существах, форму которых они принимали на небе, глаза у Эмили закрылись сами собой. Она не уснула, продолжая видеть перед собой облака, но вместе с ними видела и всё то, о чём рассказывал Рафаэль, пока его голос не растворился в шуме ветра, в шорохе листвы и лёгком потрескивании, лёгком поскрипывании ветвей.

Это было подобно спокойному путешествию, во время которого девочка-дух забыла об усталости – пока не пришёл Козимо, чтобы напомнить ей о новой смене в колонне по уборке могил.

Эмили улыбнулась. После заключения пакта с Бальтазаром Козимо вёл себя, как маленькая светящаяся мать. Он постоянно заботился о ней и скрупулёзно следил за тем, чтобы девочка выполняла установленные правила, по крайней мере, внешне, чтобы не привлекать внимание к своей персоне. Из-за этого ей не раз хотелось вырваться из-под его опеки. Её непокорный и дерзкий характер были для него словно соль на рану. Но одновременно и Одержимый, и Рафаэль с каждым днём становились всё ближе и всё дороже её сердцу.

Эмили нравились ночные прогулки по кладбищу и с одним, и с другим. Нравилось фантазировать, что скрывают имена, высеченные на надгробных плитах. Она знала, что может прийти к своим друзьям со всеми заботами и её обязательно поддержат. Но больше всего любила она ночь кино – страсть к человеческим фильмам испытывали все трое. Для этого они встречались в склепе Рафаэля, где тот собрал множество приспособлений для воспроизведения фильмов всех времён и даже поставил кресла из разрушенного кинозала. У него была огромная коллекция фильмов! Почему-то все трое предпочитали фильмы ужасов, при этом Козимо всегда делал вид, что вообще не испытывает страха, но при каждой мало-мальски устрашающей сцене беззастенчиво прятался за подушки.

Эмили снова вздохнула. С каким удовольствием провела бы она эти часы с друзьями, свернувшись калачиком, и дала бы отдохнуть своему истощённому фантомному телу и уставшему духу. Но на ближайший вечер план был другой. И как бы ни желала она отдохнуть и забыться, не время себя щадить. Этот вечер для неё очень важен – Эмили слишком долго о нём мечтала!