Тайна Эмили

– Оставь это, – строго перебил он её. – Ты уже достаточно долго являешься моей ученицей, чтобы никогда не произносить предложений, подобных этому. Ты воительница, которая никогда не сдастся, и не важно, какой бы враг ни противостоял тебе, ты обладаешь упорством, которое поражает даже меня. Никто не знает, какие ещё дороги тебе предстоит пройти, но ты пока – меньше всех, но и упорнее всех. И твоё знание о потустороннем мире – это проклятие, не спорю. Но это и дар, которым наделяют немногих. И кому ещё, как не такой упрямице, как ты, обладать им!

Эмили ничего не оставалось, как ответить на его улыбку. Она достаточно часто жаловалась на строгость Бальтазара, на его упрямую твёрдость и жесткость в общении. Она жаловалась и ныла, как правило, когда силы её были на исходе. Но случались и такие моменты – такие, как сейчас, когда двумя фразами ему удавалось рассеять её мрачные мысли и вернуть уверенность. Прежде так легко это удавалось только её отцу!

И если бы кто-нибудь ей сказал, когда она впервые увидела Бальтазара, что точно так же, как об отце, она будет думать об этом угрюмом вампире, девочка-дух сочла бы его сумасшедшим.

– Очевидно, да, я в самом деле невероятно упряма, – только и сказала она. – Иначе вряд ли последовала бы за вампиром в самые мрачные уголки Парижа.

Между тем они действительно оставили за спиной оживлённые улицы и находились теперь в довольно неприглядном, диковатом и неухоженном жилом квартале. Стены домов здесь были все в граффити. Стёкла в окнах на нижних этажах разбиты.

– Злу не нужна темнота, – возразил Бальтазар. – Самые ужасные поступки совершаются при ярком свете!

Не говоря больше ни слова, он завернул в проулочек и остановился на задворках мрачного безлюдного дворика.

Когда Эмили вернулась в свой человеческий образ, она обхватила себя руками. Сверху, как глаза мертвецов, смотрели на неё со всех сторон чёрные оконные стекла.

– Где мы находимся? – спросила она, и Бальтазар вопросительно взглянул на неё. Он молчал, словно был очень удивлён. Затем наклонил голову – движение, которое ещё более усиливало настойчивость его удивлённого взгляда.

– Ты и в самом деле не знаешь?

Он спросил это тихо и так серьёзно, что Эмили огляделась ещё раз. Справа от неё стояли переполненные контейнеры с мусором. Перед ними лежали пластиковые пакеты, земля была усыпана банками из-под пива и разорванными газетами. Дождь мутным ручейком стекал в крышку полуоткрытого люка. Другой конец двора Эмили почти не могла различить, так там было темно и странно… неподвижно…

Девочка прищурилась, и когда её взгляд проник в эту поразительную неподвижную тьму, в голове вспыхнуло воспоминание. Эту тьму она уже видела однажды. В тот раз из неё сформировался призрак в образе высокого мужчины… И вот он пошёл ей навстречу… Эмили охватила паника, она отступила на шаг, и перед её мысленным взором возникла сцена с Асмароном.

Бальтазар привёл её на место гибели!

– Что это значит? – у неё задрожали колени, девочка-дух ничего не могла с этим поделать.

Бальтазар всё ещё стоял неподвижно прямо перед ней, его взгляд охватывал её, как объятие. Без единого слова он внушил ей, чтобы она не падала, а продолжала стоять.

– Ты так долго, так лихорадочно ждала этого момента, – спокойно произнёс он. – Ты так настойчиво тренировалась, чтобы добиться этого. И теперь хочешь убежать?

Эмили сглотнула.

– Ты полагаешь, я готова к встрече с Асмароном?

– Если ты не готова к этому сейчас, то никакие тренировки в мире ничего уже не изменят. Асмарон мастерски умеет заметать следы, это мы вновь и вновь наблюдали в течение последних недель. Даже лучшим из моих людей не удалось почувствовать его. И всё-таки у него есть следы. И мы можем пройти по ним.

Эмили пришлось преодолеть себя, чтобы подойти к вампиру и вернуться в сумерки мрачного двора, во тьме которого ей пришлось встретить смерть. И когда девочка-дух остановилась возле Бальтазара, колени её больше не дрожали.

– И мы хотим отыскать его следы именно здесь? С той ночи прошло так много времени. Не думаю, что мы найдём здесь хоть что-нибудь, что я смогла бы вспомнить.

– Мы ищем не обычные следы, – возразил Бальтазар. – Их Асмарон не оставил, иначе мы бы уже давно нашли его. Твою жизнь он запрятал так глубоко внутрь себя, что мы не можем её даже почувствовать. Нет, мы ищем нечто такое, что присуще каждому живому существу, каждой твари, что невозможно скрыть, это запах самых глубоких внутренностей.

– Звучит аппетитно, – пробормотала Эмили. – Запах метана и гниющих внутренних органов.

Бальтазар вздохнул: