Тайна Эмили

Над дорожками кладбища, словно северный ветер, звучал голос Аурелии. Листья деревьев подпевали ей, словно хор. Когда песнь поднималась до самых высоких нот, тени между склепами замирали в изумлении. И Эмили понимала их. Она часто слушала пение Аурелии в Большой таверне и восхищалась им, столько в нём было красоты и силы! Её пение состояло не просто из последовательности нот, выводимых голосом. Оно несло в мир что-то большее. Это было истинное волшебство, чистая магия. Но сейчас Эмили всё равно не оглянулась, оставив за спиной освещённые улицы кладбища. Она спешила подняться на холм. У неё не было времени, чтобы позволить даже Аурелии околдовать себя неземным пением. Этой ночью её ждала совершенная тишина.

Как всегда, абсолютное молчание встречало девочку уже в конце улочки, которая вела к склепу Бальтазара. Шаг за шагом оно вытесняло любые звуки, а также свет и любые радостные или весёлые мысли. И как всегда, когда Эмили приходилось идти по этой дороге, разлитое повсюду молчание принуждало её идти медленнее. Но никогда ещё ей не было так тяжело приближаться к склепу вампира размеренно – слишком уж долго он сдерживал её пыл.

– Ты стоишь на тонкой струне над пропастью, – настойчиво повторял он ей ещё тогда, на заднем дворе, когда она спросила его, не начать ли им охоту на Асмарона. – Один поспешный или неосторожный шаг, и ты рухнешь в пропасть, и тогда рухнет всё, и твои надежды, и наши усилия, и ничего больше уже не будет… Для предстоящей битвы нам следует вооружиться. Только это мы и будем делать. Спокойно. Не спеша. Терпеливо.

Эмили понятия не имела, что он имеет в виду. Она ведь и так делала всё, что требовалось для подготовки к битве с Асмароном. Странно, он ведь именно это и сказал сейчас, но подразумевал что-то ещё, может быть…. Однако одного упоминания о схватке было достаточно, чтобы Бальтазар вновь полностью закрылся, и дальнейшие вопросы падали в пустоту. Поэтому девочка прекратила их задавать. Было бессмысленно что-то обсуждать с вампиром, если он уже определил свой план. Ей не оставалось ничего иного, как выполнять тренировочные задания, которые он ей дал, а по вечерам бороться с волнением в Большой таверне.

Козимо и Рафаэль делали всё возможное, чтобы отвлечь девочку, Расмус и другие духи также вносили лепту, разыгрывая зрелищные представления на маленькой сцене. Эту ночь Эмили тоже хотела провести с друзьями. Но когда после тренировки она вернулась в склеп, её ждало долгожданное письмо от Бальтазара. Поэтому теперь, когда девочка дошла до его обители, волнение, которое она так старательно пыталась подавить, вернулось и разыгралось в полную силу.

Последние метры до входной двери вампира она преодолела почти бегом. Дверь перед ней открылась сама, не произведя ни единого звука. Эмили пересекла сумрачную библиотеку, быстро сбежала вниз по лестнице, надеясь застать Бальтазара за письменным столом, как это бывало, когда они обсуждали следующие шаги в поединке с Асмароном. Девочка-дух слетела по скользким ступеням винтовой лестницы – и остановилась, как вкопанная.

Мебель, подставки для оружия, даже канделябры, которые обычно украшали прихожую этой обители, – всё исчезло. Вместо всего этого в глаза бросились корешки книг, на которых мерцали горящие символы, а там, где обычно стоял письменный стол, виднелась гигантская пентаграмма. Её заботливо выведенные линии покрывали почти весь пол, и они были начерчены… кровью. Её запах заставил Эмили судорожно сглотнуть. Помещение выглядело, как во время проклятой чёрной ярмарки. А куда подевался Бальтазар?

– Я здесь, – пророкотал он прямо ей над ухом.

Эмили так испугалась, что отскочила на несколько шагов. Бальтазар, напротив, даже не пошевелился. Очевидно он всё это время стоял в тени этой лестницы и только и ждал, чтобы напугать Эмили.

– Проклятие! – она сердито взглянула на него. – Ты думаешь, кто ты? Бэтмен?

Тот пожал плечами.

– Бэтмен слишком смертный, но его грот совсем не так плох.

Эмили засопела. Каждый раз, когда она обращала недостаточно внимания на окружавшие её предметы, Бальтазар пугал её. И всякий раз девочка не могла отделаться от ощущения, что это доставляет ему дьявольское удовольствие.

Она мрачно посмотрела на него.

– Ты поэтому заставил меня так долго ждать? Ты что же, записался в художники к дьяволу?

Бальтазар направился к пентаграмме. И не успел он к ней подойти, как символы с лёгким потрескиванием начали мерцать. Он остановился перед тлеющими знаками.

– Это древние символы. Знаки, которые несут в себе большую магическую силу. Необходимо время, чтобы пробудить их и собрать для ритуала, имеющего определённую цель.

– И какой это должен быть ритуал?