Тайна Эвелин

– Это было… – попробовала она еще раз. – Неважно. Факт в том, что я беременна и хочу сохранить ребенка, а значит, не смогу сыграть роль. Мне очень жаль, но тут уж ничего не поделаешь. У меня связаны руки.

Джулиан тяжело вздохнул.

– Ну ладно… – протянул он. – Раз ты приняла твердое решение, я сделаю все необходимые звонки.

– Благодарю, Джулиан, – сказала она, вставая. – Простите меня.

Она протянула ему руку, но он уже отвернулся и снял телефонную трубку.

Покидая агентство и выходя на улицу, Эвелин понимала, что больше ей здесь не бывать. Джулиан изымет ее имя из всех списков актрис, а когда она вернется, вряд ли пожелает с нею знаться. Придется искать нового агента. Но сейчас это не имело значения. Сейчас главное было собрать вещи и вернуться в Саутволд, к Джоан, в ту жизнь, от которой она так хотела сбежать.

21

Эвелин с тоской оглядела свою комнатушку, прежде чем навсегда ее покинуть. Квартира была неказистая, тесная, зимой там было холодно, летом душно и всегда сыро, все шаталось, все, что только можно, грозило выпасть из пазов, и все же целых пять лет здесь был ее мир, и она любила это место. При всех своих многочисленных недостатках оно вмещало все, что было для нее важно. Квартира была признаком независимости, решимости преуспеть. Показателем если не осуществившихся, то близящихся к осуществлению мечтаний. Когда-то Эвелин покинула знакомый мир надежности и пустилась в одинокое плавание, мечтая об успехе в городе, манившем ее своими огнями. Не сказать, что она полностью добилась желаемого, но все-таки умудрялась кое-как перебиваться и ни разу никого не попросила о помощи, чем очень гордилась.

Но теперь она возвращалась в родной Суффолк, в семейный дом, к сестре. Это был очевидный шаг назад, движение в неверном направлении, перечеркивание всех достижений. Хуже того, она везла с собой запах скандала: беременная без обручального кольца на пальце, без отца для ребенка в своем чреве. Банальная и даже приемлемая ситуация для Лондона, но там, куда она теперь направлялась, это сочтут позором. Весь городок станет перемывать ей косточки. Ирония в том, думала Эвелин, что она послужит для городка самой захватывающей темой на долгие годы.

Если бы не сложности, сопровождавшие всю эту ситуацию, Эвелин даже гордилась бы бомбой, которую готовилась швырнуть в родной городишко. При иных обстоятельствах она бы наслаждалась гримасами на физиономиях людей из ее прошлого, вызванными зрелищем ее живота и одной мыслью о том, что она поселится с Джоан, в родительском доме. Более того, она бравировала бы и своим животом, и статусом матери-одиночки.

Но жизнь, увы, несправедлива. Ей придется зависеть от расположения сестрицы, а значит, ходить по струнке. Джоан, без сомнения, попытается придать ее истории глянца. В одном телефонном разговоре она даже предложила Эвелин приехать с ложью о неожиданной кончине «мужа».

– Было бы куда лучше, Эвелин, если бы мы изобразили тебя приличной женщиной, попавшей в трудное положение, – сказала Джоан.

Нескрываемое презрение сестры Эвелин пропустила мимо ушей, но ее плану воспротивилась:

– Пришлось бы каждый день всем врать. Я почему-то думаю, что важно все время оставаться честной. И вообще, я бы ужасно запуталась, припоминая, что собиралась сказать тому или другому. Я только и делала бы, что спотыкалась, а это еще хуже, чем с самого начала держаться правды.

Джоан хмыкнула.

– И вообще, вряд ли кому-нибудь будет интересно, – бесхитростно гнула свое Эвелин. – Если кто пристанет, скажу, что рожаю сама по себе и что вернулась домой, где меня поддержит любящая семья.

От сестры даже за сто миль тянуло холодом. Было совершенно ясно, что Джоан соглашается принять Эвелин только из чувства долга. Эвелин, правда, надеялась принести пользу, составить сестре компанию, покорить ту своим мягким характером. Она хотя бы была готова попытаться, чего никак нельзя было сказать о Джоан. Может быть, после рождения ребенка сестрица смягчится. Трудно будет продолжать злиться, когда крохотный племянник или племянница станет улыбаться и сучить ножками – или что там делают младенцы? С неизбежными слухами обе они ничего поделать не могли, оставалось пережить эту бурю.

– Все готово?

Эвелин обернулась и увидела Теда с коробкой в руках.

Она безрадостно кивнула.

– Кажется. Деваться-то все равно некуда.

– Не надо так. – Тед поставил коробку на пол и обнял ее за плечи. – Подумаешь, квартира! Кирпич, известка, больше ничего. Воспоминания – вот что важно. – Он снова взял коробку и пошел к лестнице. – Поторопись! Если выедем прямо сейчас, то не попадем в пробку. Доедем до Суффолка с ветерком. Мечтаю подышать морским воздухом, до чертиков надоел городской смог!

Боже, благослови Теда! Он где-то раздобыл фургон и предложил отвезти ее вместе со всем скарбом. Если бы не он, ей пришлось бы обратиться в компанию по перевозкам, занять на оплату ее услуг и ломать голову, как вернуть долг. С Тедом они договорились, что она даст ему денег на бензин и будет развлекать его в пути. Это ей было по силам.