Тайна Эвелин

Какой сегодня чудесный день! Я повела Скарлетт на край мола ловить крабов. Мы раскопали в гараже старую леску Питера, я похитила из холодильника немного бекона на приманку. Прилив начался очень рано, но нас это, конечно, не отпугнуло. Народу на моле было мало, мы нашли отличное местечко. С. нетерпелива, ждать ей не по нраву, сколько я ни объясняла, что надо набраться терпения. Но не прошло и десяти минут, как нам повезло. Нам попался настоящий гигант, но нам удалось дотащить его до нашей корзинки, не упустив. С. ужасно радовалась (и одновременно боялась). Я показала ей, как держать краба, чтобы он ее не ущипнул, и она даже погладила его по панцирю. Потом мы его отпустили и пошли в кафе, пить горячий шоколад и есть булочку. С. не допила и не доела, слишком была возбуждена, пришлось мне ей помочь. Потом мы возвели ее любимый замок из песка, со рвом и с мостом, и ушли домой, спать. Пляж только-только начал заполняться людьми. Получилось прекрасно.

У Пип остались смутные воспоминания о ловле крабов. Родители были слишком заняты, чтобы покидать ферму ради такой малости, а когда она подросла и уже могла заняться этим сама, ее слишком увлекла учеба, так что ловля крабов перестала ее интересовать. Но у Эвелин и Скарлетт все получилось в тот день. Она представила себе Эвелин, одетую в стиле участников группы Dexys Midnight Runners[9]. Волосы убраны под платок в горошек, Скарлетт в сарафанчике; они шагают рука об руку по пляжу с корзинкой и с мотком лески. От этой счастливой картинки Пип заулыбалась.

Она перевернула страницу, приготовившись узнать про новый день, но следующая страница оказалась пустой. Странно! Иногда Эвелин писала совсем мало, но всегда выжимала из себя хоть что-то. Пип стала перелистывать страницы – ничего! Провал растянулся на целых десять дней. Возможно, они уехали отдыхать, но Эвелин непременно захватила бы дневник с собой; к тому же долгого отдыха ничто не предвещало.

Наконец тридцатого августа записи возобновились, но какие-то небрежные: то ли Эвелин писала не той рукой, то ли в полусне.

Сегодня мы ее похоронили. Приехал Тед. Без него я не пережила бы этот день. Еще были Питер с женой. Джоан не пошла, сказала, что простужена, но я знаю, что это отговорка. Я была даже рада. Сейчас я слишком зла на нее и не сумела бы это скрыть.

Не знаю, что мне делать без нее. Не знаю, как буду без нее жить. Моя жизнь кончена. У меня ничего не осталось.

Пип перечитывала эти несколько строк снова и снова. О чем это Эвелин? Может быть, есть иной способ истолковать эту запись, кроме самого очевидного? Но на самом деле Пип все понимала.

Скарлетт. Чудесная малышка Скарлетт, еще не ходившая в школу. Скарлетт, огонек в жизни Эвелин, центр ее вселенной. Скарлетт не стало.

Глаза Пип защипало от слез, через секунду-другую они покатились по ее щекам. Бедная Эвелин. Пип знала, что потерять ребенка – худшее, что может случиться с матерью, обреченной после этого на невыносимую боль. Знала, потому что ее саму день и ночь преследовала та же боль, пускай чужая.

Ее затошнило, она побежала в ванную в коридоре и едва успела. Ее шумно вырвало в унитаз.

Лишиться ребенка. Убить ребенка. Две стороны одной медали. Эвелин потеряла Скарлетт. Пип убила мальчика.

Но это была разная боль. Эвелин уже прошла через тот ад, в котором наверняка продолжала жить мать убитого. У Пип был свой собственный ад, она стала источником боли. Без нее ад не разверзся бы.

Она сидела на полу в ванной и вся тряслась, пока не прошел шок.