Тайна гибели Сергея Есенина. «Черный человек» из ОГПУ

Позже Горький описал свои впечатления о Есенине и Дункан: «Пожилая с некрасивым лицом знаменитая женщина рядом с маленьким, как подросток, рязанским поэтом, являлась олицетворением того, что ему было не нужно». Во время обеда Айседора с восторгом отозвалась о России и провозгласила тост за русскую революцию. Горький воспринял это с неодобрением и в одном из своих писем написал: «Эта дама расхваливала революцию, как удачную премьеру. Это она зря. А глаза у нее хорошие, талантливые глаза». Здесь же в небольшой комнате Айседора продемонстрировала свое танцевальное искусство. А Есенин по просьбе Горького прочитал свои стихи. «Голос его звучал хрипло, крикливо, надрывно, — вспоминал позже Горький. — Он размахивал руками не в ритм стихов. Изумительно прочитал "Пугачева". Монолог Хлопуши взволновал меня до спазма в горле, рыдать хотелось». В заключение Горький попросил Есенина прочитать «Песнь о собаке», у которой отняли семерых щенят и понесли топить в пруд:

По сугробам она бежала,
Поспевая за ним бежать,
И так долго-долго дрожала
Воды незамерзшая гладь.

Есенин подарил Горькому свою поэму «Пугачев» с дарственной надписью: «Дорогому Алексею Максимовичу от любящего Есенина. 17 мая 1922 года».

В свободное от встреч и гастролей время Есенин с Айседорой Дункан и с женой Толстого гулял по берлинским улицам и бульварам. Дункан удивила их одним поступком: увидев маленького сына Толстой, она опустилась перед ним на колени, прямо на тротуаре, и зарыдала. Перепуганный малыш тоже расплакался.

— Сидора, что случилось? — спросил Есенин и бросился ее поднимать.

Не отвечая, она встала и быстро пошла по улице, «волоча подол длинного платья» (воспоминания Крандиевской — Толстой). Есенин и Толстая вскоре узнали причину такого поступка танцовщицы. Оказалось, что ребенок Толстой напомнил ей ее собственного сына Патрика (1910–1913), погибшего 9 лет назад в 1913 году. Это был сын от второго гражданского брака Дункан с королем швейных машин миллионером Пэрисом Зингером. От первого брака с английским художником Крэгом Гордоном (1872–1966) у нее была дочь Дейдре (1906–1913). Дункан несколько лет жила счастливо со вторым мужем в Париже. Он полностью содержал семью (Дункан и ее детей), оплачивал все ее расходы, построил для нее концертный зал. В тот день, когда Зингер устроил в ее честь банкет, в студию неожиданно приехали ее дети. Горничная объяснила, что они поехали прокатиться по городу на машине, и вдруг захотели увидеть свою мать. Была ли это детская интуиция и предчувствие беды или простое совпадение событий, осталось загадкой. Усадив детей в машину и прикрыв их ножки пледом, Айседора вернулась в студию. Она была в хорошем расположении духа, ходила по студии с коробкой конфет и была на высоте своего счастья — у нее был богатый любящий муж, прекрасные дети, она молода, красива и знаменита (воспоминания Дункан). И в это время в студию вбежал ее супруг Пэрис Зингер с криком: «Дети погибли!», упал и потерял сознание. Она бросилась к нему, и это, по ее словам, спасло ее от шока. Вскоре она узнала подробности несчастья. Машина с детьми и горничной ехала по набережной Сены. Навстречу ей неожиданно на большой скорости выскочило такси. Чтобы избежать столкновения, шофер резко свернул к реке, и машина заглохла. Шофер, выйдя из машины, завел ее вручную. Но не успел он сесть за руль, как машина двинулась прямо на него. Он успел отскочить в сторону, а машина с детьми упала в реку. Шофер повел себя неадекватно, вместо того чтобы попытаться спасти детей, он упал на землю и стал биться головой о мостовую. А потом вскочил и побежал на квартиру к сестре Дункан, чтобы сообщить о случившемся. Только через час машину извлекли из воды. Дети были мертвы, но у девочки будто бы были признаки жизни. «Если бы я была рядом, — писала в мемуарах Дункан, — я бы спасла ее силой своей материнской любви».

После похорон детей у Дункан родился второй сын, которого назвали тоже Патриком, но он скончался в день родов. Причиной его гибели Дункан считала свое нервное потрясение: «Я носила его под сердцем, источавшим страдание», — писала она позже. Сынишка Толстой напомнил ей утонувшего Патрика. Ее привязанность к Есенину тоже объясняли его сходством с погибшим ребенком. После трагедии Зингер ушел от нее, но помогал материально. Покинул ее и злосчастный шофер. А Дункан посвятила себя полностью своей любимой работе с детьми и удочерила одну из своих учениц — Ирму.