Тайна гибели Сергея Есенина. «Черный человек» из ОГПУ

В письме к Шнейдеру Есенин просит взять в «Лавке писателей» деньги, вырученные от продажи его стихов, и передать сестре Кате. По возвращении из Италии в Париж Айседора продолжает хлопоты по изданию стихов Есенина. Нашла двух переводчиков — Франца Элленса и Марину Милославскую. Вскоре стихи появились в печати. Французская публика осталась равнодушной к ним, но не потому, что у нее были другие чувства и другие понятия о поэзии, а потому, что в переводе стихи потеряли свою самобытность, благозвучие рифм. Это постаралась объяснить пораженному Есенину Лола Кинел — 23-летняя переводчица и секретарь Айседоры Дункан: «Перевод никогда не будет соответствовать Вашим стихам. Не будет так красив и звучен. Это будет новое произведение, частично переводчика, а частично Ваше». Далее Кинел в своих мемуарах пишет: «Лицо его померкло, и я почувствовала себя убийцей».

Кинел не совсем была права. Если переводчик не только в совершенстве владеет иностранным языком, но к тому же обладает поэтическим даром, то стихи могут не только соответствовать уровню автора, но даже превосходить его. Известно, что перевод Лермонтовым с немецкого языка стихотворения Гейне «Сосна» («На севере диком стоит одиноко на голой вершине сосна») оказался выше по художественному уровню авторских строк.

Как ни старалась Дункан внушить читающей публике, что Есенин — гениальный поэт, его воспринимали только как спутника знаменитой танцовщицы. Есенин все время оставался в тени ее славы. Сознание этого углубило его душевный разлад и способствовало учащению болезненных приступов. Айседоре приходилось объяснять журналистам, падким на сенсацию, что его болезнь — это последствия контузии, полученной на фронте. В письме к Мариенгофу от 12 ноября 1922 года Есенин пишет: «Молю Бога не умереть душой и не потерять любовь к моему искусству Оно здесь никому не нужно».

Серей Есенин и Айседора Дункан

В Париже было несколько встреч с представителями искусства, с журналистами, при этом Айседора представляла Есенина как знаменитого поэта, гения. Не получив признания во Франции, разочарованный Есенин отправился с Дункан в Америку. Разрешение на въезд удалось получить после длительных хлопот. Только 4 февраля 1923 года Айседора с Есениным сели на океанский пароход «Джордж Вашингтон». В Америке тоже встретилось неожиданное препятствие: в Нью-Йорк их не допустили, задержали на пароходе с целью «проверки на лояльность». Дотошные журналисты нашли их и здесь. Великолепная Айседора с видом спокойной уверенности встретила их на палубе, стоя под руку с молодым супругом. Американский антрепренер и импресарио Соломон Израилевич Юрок предупредил Айседору, чтобы не произносила речей о Советской России и не пела «Интернационал», так как в Америке это сочтут за «красную пропаганду» и лишат ее возможности выступать. Айседора была возмущена и окружившим ее корреспондентам заявила: «Если бы я приехала как крупный финансист, мне был бы оказан великолепный прием, а меня приняли как опасного революционера. Я не анархист, но каждый художник должен быть революционером, чтобы оставить след в мире».

В Америке, как и в Европе, журналисты проявили интерес к Дункан, а о Есенине писали не как о знаменитом поэте, а как о ее молодом супруге, восхищались его физическими данными, прочили спортивную карьеру Его поэзия их не интересовала. Остановилась чета в дорогом отеле, питались они в лучших ресторанах. Есенин был одет по последней европейской моде, но на душе у него не было радости и спокойствия. Своим друзьям в России он писал о впечатлении от Америки: «Сила железобетона и громада зданий стеснили мозг американцев, сузили его зрение. Человека я пока здесь не встретил и не знаю, где им пахнет. В страшной моде господин доллар, а на искусство начхать. Пусть мы нищие, пусть у нас голод, холод и людоедство, но зато у нас есть душа». Один из журналистов через переводчицу поинтересовался, как Есенин оценивает американскую помощь голодающим. Одно время американцы присылали в Россию пайки «АРА», но помощь была кратковременной и через какое-то время прекратилась. Более значительной оказалась помощь знаменитого норвежского ученого, исследователя Арктики Нансена. Много тысяч россиян он спас от голодной смерти. Советское правительство в благодарность наградило его Почетной грамотой.