Тайна голубого экспресса. Тайна Семи циферблатов. Убийство в доме викария

Кэтрин послушно отправилась следом за человеком в галунах; к ее удивлению, он провел ее к запасному пути: туда отогнали один из вагонов «Голубого экспресса». Кэтрин попросили войти в вагон и проводили до двери какого-то купе. В купе находилось официальное лицо весьма помпезного вида и при нем личность совсем непримечательная — как выяснилось, это был клерк[60].

— Примите мои извинения, мадам, но необходимо соблюсти некоторые формальности. Надеюсь, мадам говорит по-французски?

— Да, мосье, — ответила Кэтрин.

— Прекрасно, прошу садиться. Мадам, меня зовут мосье Ко, я комиссар полиции.

Он важно выпятил грудь, и Кэтрин постаралась изобразить на лице должное почтение.

— Вам нужен мой паспорт? — спросила она. — Прошу.

Комиссар кинул на нее острый взгляд и что-то проворчал.

— Благодарю вас, мадам. — Он взял у нее паспорт и откашлялся.

— Мы хотели бы получить, мадам, некоторую информацию.

— Информацию?

Комиссар с важным видом кивнул.

— Относительно леди, которая была вашей попутчицей, вы беседовали с ней вчера за ленчем.

— Боюсь, что мне нечего вам рассказать, мы разговорились за едой, но, в сущности, я с ней не знакома. Я никогда раньше ее не видела.

— Однако, — возразил комиссар, — после ленча вы зашли в ее купе и провели там некоторое время?

— Да, — сказала Кэтрин. — Так и было.

Комиссар явно ждал, что она добавит что-нибудь еще, и смотрел на нее ободряющим взглядом.

— Итак, мадам?

— Итак, мосье?

— Не могли бы вы, хотя бы в общих чертах, изложить мне предмет вашей беседы?

— Вероятно, — сказала Кэтрин, — однако не вижу причины делать это.

Как истую англичанку поведение комиссара раздражало Кэтрин. Как можно быть таким бестактным!

— Не видите причины? — воскликнул комиссар. — О нет, мадам, смею вас заверить, причина есть.

— Тогда, может быть, вы скажете мне, какая именно?

Комиссар несколько минут задумчиво тер подбородок.

— Мадам, — произнес он наконец, — причина очень проста. Леди, которая нас интересует, сегодня утром была обнаружена мертвой в своем купе.

— Мертвой! — задохнулась Кэтрин. — Что это было — сердечный приступ?

— Нет, — сказал комиссар все так же задумчиво, — нет, она была убита.

— Убита! — воскликнула Кэтрин.

— Теперь вы понимаете, мадам, почему мы так стремимся получить любую, понимаете, любую информацию.

— Но ведь ее горничная…

— Горничная исчезла.

Кэтрин помолчала, собираясь с мыслями.

— Проводник видел, как вы, мадам, беседовали с леди в ее купе, он, разумеется, сообщил об этом полиции, поэтому мы вас и побеспокоили, надеясь получить хоть какую-нибудь информацию.

— Мне очень жаль, — сказала Кэтрин, — я даже не знаю, как ее зовут.

— Ее фамилия Кеттеринг. Это нам известно из ее паспорта и ярлыков на багаже. Если мы…

Раздался стук. Мосье Ко нахмурился и приоткрыл дверь.

— Что случилось? — спросил он властно. — Я занят.

В щель просунулась яйцевидная голова обеденного знакомца Кэтрин. На лице его сияла улыбка.

— Я Эркюль Пуаро.

— Как вы сказали? — запинаясь, произнес комиссар, — неужели тот самый Эркюль Пуаро?

— Тот самый, — сказал мосье Пуаро, — мы встречались однажды, мосье Ко, в Surete[61] в Париже, вы, наверное, уже и не помните меня.

— Что вы, мосье, как можно! — пылко заверил его комиссар. — Входите, прошу вас. Вы слышали?..

— Да, я уже в курсе, — сказал Эркюль Пуаро, — и готов предложить свою помощь.

— Это большая честь для нас, — живо откликнулся комиссар.

— Разрешите, мосье Пуаро, представить вас… — Комиссар сверился с паспортом, который продолжал держать в руке, — мадам… э… мадемуазель Грей.

Пуаро улыбнулся Кэтрин.

— Поразительно, не правда ли, — шепнул он ей, — как скоро сбылись мои предсказания.

— Мадемуазель, увы, почти нечего было рассказать, — посетовал комиссар.

— Я уже объяснила, — сказала Кэтрин, — что была едва знакома с этой несчастной.

Пуаро кивнул.

— Но вы с ней беседовали, не так ли? — сказал он мягко. — И вы успели составить о ней первое впечатление, ведь правда?

— Да, — немного помедлив, сказала Кэтрин, — пожалуй.

— Ну и что вы можете сказать?

— Да, мадемуазель, — поспешно вмешался комиссар, — позвольте нам, пожалуйста, узнать ваше мнение о покойной.

Кэтрин сидела, обдумывая создавшуюся ситуацию. Чужие секреты, конечно, выдавать не следует, но ужасное слово «убийство» звенело у нее в ушах, и она чувствовала, что не имеет права скрывать — слишком многое от этого зависело. Кэтрин постаралась слово в слово повторить разговор, состоявшийся у нее с убитой.

— Это интересно, — сказал комиссар, взглянув на Пуаро. — Не правда ли, мосье Пуаро? Если это связано с преступлением… — Он оставил фразу незаконченной.

— Я надеюсь, это не было самоубийством, — не очень уверенно сказала Кэтрин.

— Об этом вообще нет речи, — подтвердил комиссар. — Ее задушили шнурком.

— Господи! — Кэтрин вздрогнула.

Мосье Ко извиняющимся жестом прижал ладонь к сердцу.

— Да, приятного мало… Боюсь, наши дорожные грабители более жестоки, чем у вас.

— Это ужасно.