Тайна Голубого поезда

– Служанка исчезла.

– О… – Катарин замолчала, собираясь с мыслями.

– Проводник видел, что вы были с леди в ее купе, он сообщил об этом полиции, вот почему, мадам, мы вас побеспокоили.

– Как жаль, – сказала Катарин, – но я даже не знаю ее имени.

– Ее фамилия Кеттеринг. Это мы узнали из ее паспорта и пометки на багаже.

Раздался стук. Месье Кау встал и приоткрыл дверь купе.

– Что случилось? – спросил он недовольно. – Не отвлекайте меня.

В дверях показалась яйцеобразная голова вчерашнего собеседника Катарин,

– Мое имя, – представился он, – Эркюль Пуаро.

– Неужели, – запинаясь, проговорил месье Кау, – неужели вы тот самый Эркюль Пуаро?

– Тот самый. Я, помнится, встречал вас однажды, месье Кау, в Sulne(16) в Париже, хотя не уверен, что вы меня помните.

– Ну что вы, месье, ну что вы! Входите, пожалуйста! Вы знаете о…

– Да, знаю! Я пришел узнать, не нужна ли помощь.

– Буду польщен, – ответил комиссар. – Позвольте представить вам, месье Пуаро, – он заглянул в паспорт Катарин, – мадам, то есть мадемуазель Грей.

Пуаро улыбнулся Катарин.

– Не странно ли, – проговорил он, – что мои слова начали сбываться так скоро?

– Мадемуазель, к несчастью, может рассказать нам совсем немного, – заметил комиссар.

– Я уже объяснила, – сказала Катарин, – что эта бедная леди была мне незнакома.

– Но ведь она говорила с вами, не так ли? – мягко спросил Пуаро. – У вас, наверное, сложилось о ней определенное впечатление?

– Да, – задумчиво ответила Катарин. – Кажется, сложилось.

– Что ж, мадемуазель, – вмешался комиссар, – расскажите нам о нем.

Катарин подробно пересказала их вчерашний разговор. Она чувствовала, что предает свою собеседницу, но слово «убийство» все меняло. И как можно точнее, слово в слово, она передала свой разговор с погибшей.

– Интересно! – Комиссар обратился к Пуаро: – Месье Пуаро, правда, это интересно? Либо это не имеет с преступлением ничего общего… – Он не закончил свою фразу.

– А может, это самоубийство? – предположила Катарин.

– Нет, – ответил комиссар. – Это не самоубийство. Она была задушена черным шнуром.

– Боже! – Катарин задрожала.

Месье Кау успокаивающе поднял руку.

– Да, да, все это очень неприятно. Наверное, наши преступники более жестоки, чем ваши.

– Это ужасно!

– Да, да, – ласково произнес комиссар. – Вы очень смелая женщина, мадемуазель. Как только я увидел вас, я сказал себе: «Эта мадемуазель – смелый человек». Поэтому я хочу попросить вас об одной вещи, очень неприятной вещи, но, уверяю вас, это необходимо.

Катарин ошарашенно смотрела на него. Он поднял руку, словно защищаясь.

– Осмелюсь попросить вас, мадемуазель, пройти со мной в соседнее купе.

– Это необходимо? – тихо спросила Катарин.

– Кто-то должен опознать ее, – ответил комиссар. – Служанка исчезла…

– Он покашлял со значением. – Вы единственная, кто с ней общался.

– Ну что ж, – спокойно сказала Катарин, – если это необходимо…

Она встала. Пуаро ободряюще кивнул ей.

– Мадемуазель весьма чувствительна, – сказал он. – Я тоже могу пойти, месье Кау?

– Разумеется, дорогой месье Пуаро.

Они вышли в коридор, и комиссар открыл дверь соседнего купе. Шторы на окне были подняты до половины. Убитая лежала на боку лицом к стене в такой естественной позе, словно спала. Месье Кау осторожно повернул ее на спину, и Катарин вскрикнула, сжав руки. Лицо было изуродовано до неузнаваемости. Пуаро резко спросил:

– Когда это было сделано, до или после смерти?

– Врачи сказали, после, – ответил месье Кау.

– Странно! – Пуаро сдвинул брови, повернулся к Катарин. – Будьте мужественны, мадемуазель, хорошенько посмотрите на нее. Вы уверены, что это та самая женщина, с которой вы вчера общались?

У Катарин были крепкие нервы. Она заставила себя внимательно осмотреть убитую. Затем подалась вперед и прикоснулась к руке бедной женщины.

– Я совершенно уверена, – заявила она наконец. – Лицо трудно узнать, но фигура, рост, цвет волос не оставляют сомнений, и потом я узнала это.

– Она показала на маленькую родинку на запястье убитой. – Я заметила ее, когда говорила с ней.

– Bon(17), – сказал Пуаро. – Вы очень наблюдательны, мадемуазель. Таким образом, вопрос об идентификации трупа решен; но все это очень странно. – Он недоуменно указал на лицо убитой.

Месье Кау пожал плечами.

– Возможно, убийца сделал это в припадке злобы, – предположил он.

– Если бы она не лежала так спокойно, это было бы возможно, – размышлял Пуаро. – Человек, который задушил ее, сделал это безо всякого труда. Небольшой шок, и все, конец. Но почему он потом так изуродовал ее лицо? Почему? Надеялся, что ее не узнают? Или он так ненавидел ее, что не мог видеть лица даже мертвой?

Катарин задрожала.

– Не позволяйте мне пугать вас, – обратился он к ней. – Для вас это необычно и ужасно. Для меня, о Господи, это обычная история. Один момент.

Пуаро тщательно осмотрел одежду убитой. Затем прошел в соседнее купе, где Катарин видела служанку.

На сидении лежали три или четыре пледа, шляпная коробка, саквояжи. Неожиданно он спросил Катарин:

– Вы были здесь вчера. Как вам кажется, здесь что-нибудь изменилось, может быть, что-то исчезло7 Катарин внимательно осмотрела оба купе.