Тайна Голубого поезда

– Она была хорошенькая. Играла мальчиков, пела и танцевала. Та самая?

– Именно.

– Она была очень хорошенькая. Имела успех. Без ангажемента не оставалась. В основном играла мальчиков, хотя ее нельзя назвать характерной актрисой.

– Я слышал об этом, но она ведь исчезла, да?

– Да нет. Просто сошла с круга. Уехала во Францию и там подцепила какого-то аристократа. Думаю, из-за этого она оставила сцену.

– И давно это произошло?

– Сейчас вспомню. Три года назад.

– Она была умна?

– Чертовски!

– Знаете имя того человека?

– Знаю только, что он из высшего общества. Граф или маркиз? Сейчас, когда я начал вспоминать, мне кажется, что маркиз.

– И с тех пор вы ничего о ней не знаете?

– Ничего. Больше никаких слухов о ней не было. Держу пари, она сшивается на раутах, ведь она теперь маркиза. О, она такая: где бы ни была, знает, как себя вести.

– Понимаю, – сказал Пуаро задумчиво.

– Сожалею, что больше ничего не могу вам рассказать, месье Пуаро, – произнес мистер Аарон. – Хотелось бы вам помочь. Вы здорово выручили меня однажды.

– Оставьте, мы квиты. Вы тоже меня здорово выручили.

– Значит, мы и правда квиты, – засмеялся мистер Аарон.

– Ваша профессия, должно быть, очень интересна, – заметил Пуаро.

– У-гу, – похоронным тоном сказал мистер Аарон, – все время надо ловить момент: никогда не знаешь, что понравится публике, а что нет. Я делаю это не слишком плохо, но нос приходится держать по ветру.

– В последние годы особенной популярностью стали пользоваться танцы, – задумчиво пробормотал Пуаро.

– Я никогда не видел ничего особенного в русском балете, но публике нравится. На мой вкус, это слишком эфемерно.

– Я познакомился с одной танцовщицей на Ривьере, с мадемуазель Мирель.

– Мирель? Гремучая смесь во всех отношениях. И всегда-то к ней текут деньги, а пока они текут, эта девочка может танцевать. Я ее видел, знаю, что говорю. Сам я с ней никогда дел не имел, но слышал, что это нечто! Темпераментная, вспыльчивая…

– Да, – задумчиво проговорил Пуаро, – уж я-то могу представить.

– Темперамент! – сказал мистер Аарон. – Темперамент! Так они это называют. Моя женушка была, танцовщицей до того, как вышла за меня, но, слава Богу, у нее никогда не было никакого темперамента. Вы бы желали иметь темперамент у себя дома, месье Пуаро?

– Согласен с вами, мой друг, дома ему не место.

– Женщина должна быть спокойной, симпатичной и уметь хорошо готовить, – заметил мистер Аарон.

– Мирель не так давно стала появляться на публике, да? – спросил Пуаро.

– Около двух с половиной лет, – ответил мистер Аарон.– Какой-то французский граф выпустил ее. Я слышал, теперь она сошлась с экс-премьером Греции. Такие ребята спокойно расстаются с деньгами.

– Для меня это новость, – заметил Пуаро.

– О, она подметки на ходу рвет. Говорят, из-за нее молодой Кеттеринг убил свою жену. Я, правда, не знаю, не уверен. Однако он в тюрьме, а она вроде бы очень довольна. Говорят, носит рубин размером с голубиное яйцо. Сам я голубиные яйца никогда не видел, нобоюсь, что все это игра воображения.

– Рубин размером с голубиное яйцо! – Глаза Пуаро заблестели зеленым светом. – Интересно!

– Я знаю это от одного приятеля, – продолжал мистер Аарон. – Но ведь люди часто преувеличивают, Все женщины одинаковы: вечно болтают про свои драгоценности. Мирель хвастается, что на этом камне лежит проклятие. Кажется, она называет его Огненное сердце.

– Но насколько мне известно, – вставил Пуаро, – рубин Огненное сердце – центральный камень в ожерелье.

– Видите? Я же говорю, что женщины вечно врут про свои драгоценности. А у Мирель всего один камень, надетый на платиновую цепочку. Десять к одному, это – стекляшка.

– Нет, – мягко произнес Пуаро, – я не думаю, что это стекляшка.

Глава 32. Катарин и Пуаро обмениваются новостями

– А вы изменились, мадемуазель, – сказал Пуаро Катарин. Они сидели друг против друга за столиком вдвоем. – Да, вы изменились. – повторил он.

– В чем?

– Мадемуазель, это трудно передать.

– Я стала старше.

– Да, вы стали старше. Но я не имею в виду морщины и все такое. Когда я впервые увидел вас, мадемуазель, вы изучали жизнь со стороны. У вас был спокойный, довольный взгляд человека, который всего лишь наблюдает за игрой.

– А теперь?

– Тепбрь вы уже не наблюдатель. Может быть. то, что я сейчас скажу, абсурдно, но сейчас у вас взгляд человека, который сам включился в трудную игру.

– С моей старой леди не всегда просто, – с улыбкой сказала Катарин, – но уверяю, это не смертельная схватка. Вы должны приехать к нам и познакомиться с ней, месье Пуаро. Полагаю, что именно вы сможете по достоинству оценить ее мужество и силу духа.

Они молчали, пока официант расставлял блюда. Когда он исчез, Пуаро сказал:

– Помните, я рассказывал о моем друге Хастингсе? Он как-то назвал меня улиткой. Eh bien, мадемуазель, вы меня превзошли.

– Ну что вы, какие пустяки, – беззаботно сказала Катарин.

– Эркюль Пуаро никогда не говорит пустяков, поверьте.

Они опять замолчали. Потом Пуаро прервал тишину:

– Вы виделись с кем-нибудь из своих ривьерских друзей с тех пор, как вернулись в Англию?