Тайна японской шкатулки

Четыре стихии были подвластны его семье. Василиса управляла ветром, Прасковья – водой, бабушка Соня властвовала над огнём, и он, Мишка, мог повелевать земными токами. Так неужели не может он сейчас призвать на помощь всю энергию Земли?

Может, да ещё как!

И пусть чувствует он всем существом, как кто-то могучий – гораздо могущественнее Мишки – пытается ослабить его энергию, это уже не сможет его остановить.

Земля задрожала под ногами, откликаясь на Мишкины воззвания. Ступням стало обжигающе-горячо, а кончики пальцев, наоборот, похолодели. Заворочались, проснулись подземные силы, забурлили где-то глубоко невидимыми реками, загрохотали неслышимыми голосами. В зал опустилась такая пронзительная тишина, какая бывает перед раскатами грома.

«Буря, скоро грянет буря!» – пронеслось в Мишкиных мыслях.

Он удвоил, и даже утроил силы, и уже мысленно праздновал победу, чувствуя нарастающий ответ земли, но…

Враг был сильнее и опытнее его стократно.

Словно острая игла вдруг впилась Мишке в грудь, и он понял, что это Альберт пытается вонзить своё ядовитое жало в противника.

Потемнело у Мишки в глазах. Ему хотелось согнуться, закричать, завыть от нестерпимой боли. Но он упрямо, превозмогая себя изо всех сил, продолжал взывать к земле. И тогда Альберт обрушил на него такой мощный удар, что Мишка не выдержал и зашатался. А одновременно с этим ударом из уст Егора Малинина вырвалось что-то хриплое, подкреплённое могучей силой Колдуна.

Никто из стоящих на сцене не разобрал слов, но все увидели, как вздрогнул страшный пёс и как повернул он большую чёрную голову в сторону Егора. Мишка еле держался на ногах, понимая, что ещё несколько секунд нестерпимой боли – и он не выдержит, сломается, как хрупкая фарфоровая чашка в руках силача.

Однако эти несколько секунд, а также те, которые за ними последовали, были дарованы ему врагом, в чьи планы не входило убивать мальчишку на глазах у стольких зрителей.

А может, в сердце Альберта проснулось сострадание?..

Так или иначе, но второй выкрик Егора совпал с полнейшим освобождением Мишки от боли.

Дальнейшее он помнил смутно. Невероятное облегчение заставило его опуститься прямо на пол, где он был подхвачен крепкими руками Ольги Леонидовны. Вокруг стоял неимоверный шум, грохот, все бегали, кричали что-то, обнимали Егора. У Мишки не было сил вдохнуть, а не то что подняться. Он посидел на сцене какое-то время, приходя в себя, и потом заставил себя встать и сделать несколько шагов к Малинину.

Все вопросы застряли у него в горле, когда он увидел потрясённое, и в то же время совершенно счастливое лицо одноклассника.

– Потом. Всё потом… – пробормотал обессиленно Мишка и, никем не задерживаемый, медленно побрёл через весь зал к выходу.

Глава 29

– Вот ведь маленький гадёныш! Чуть не испортил всё!

– Но не испортил же! – резонно заметил Альберт, откидываясь на спинку кресла. Как же он устал сегодня!

– А ведь мог!

– Силёнок не хватило бы. Кто он против нас, Клара? Маленький прыщ, недокормыш, слабак!

– Однако тебя он заставил поволноваться!

– Разве ж это волнение было? – Альберт хмыкнул, однако в глубине себя признал, что его родственница права. – Я просто сделал паузу. Специально, чтобы посмотреть, на что эта малявка годится. Нет, ни на что, Клара, ни на что. Никакой из него сейчас соперник, при всех его способностях. Вот когда этот пацан подрастёт, тогда, возможно… Но и тут не уверен. Куда ему до собственной прабабки, а тем более до Василисы! Так что успокойся и перестань, наконец, метаться туда-сюда!

Привидение замедлило суетной полёт и снизилось.

Херта, уснувшая на пороге комнаты, рыкнула что-то во сне. Клара тут же взвилась наверх.

Альберт усмехнулся.

– Зато теперь у нас есть свой человек в школе. Вот увидишь, со временем к нему присоединятся и другие… Что ты там бормочешь, Клара?

– Зачем нам вообще эти школьники сдались? Ну этот понятно, как источник будущих сведений, самовлюблённый дурак. Но остальные дети?

– Дети?! – у Альберта внутри всё завибрировало от ярости. – Это не дети, Клара, а маленькие дьяволята! Ух, как я их всех ненавижу! Особенно самых младших! Чем это мерзкое существо меньше, тем яснее его адская сущность, Клара, заруби это себе на носу! Я бы давил их сразу, лишь только они появляются на свет. Гадкие несносные твари, мечтающие переделать мир под свои мелкие пакостные прихоти! И их я должен пожалеть, Клара?!

– Я тебя понимаю, конечно, – осторожно сказало привидение, – пришлось тебе намучиться с ними за последний год. Но всё же…

– Никаких всё же! – отрубил Альберт. – Когда мы добудем Тёмный камень, первыми в очередь на восстановление справедливости встанут именно эти негодяи. И хватит мне перечить, Клара!

– Да я что, я ж ничего… – забормотало в испуге привидение. – Я и сама детей не очень-то жалую. Хорошо, что своих на земле не оставила…