Тайна японской шкатулки

– Ну вот, будет лишний повод заглянуть в библиотеку. Так вот, фотография, которую я нашёл, была сделана в…

– Георгий Евстигнеевич, к вам можно? – на пороге кабинета появилась маленькая старушка с белым пухом волос на голове. Настоящий божий одуванчик. – Ой, я помешала?

– Маргарита Аркадьевна, у меня пока обед… – Георгий взглянул на часы, – ещё ровно десять минут. Подождёте пока в коридоре?

– Ну конечно, голубчик! – замахала бабуля руками. – Не спешите, ради бога! Принимать пищу надо обстоятельно и не торопясь! Кушайте, детки, кушайте… – с этими словами она закрыла за собой дверь.

Миша с дядей переглянулись.

– Такая работа, брат, сам понимаешь, – развёл руками Георгий.

– Понимаю, – вздохнул Мишка. – Ладно, десять минут у нас ещё есть. Быстро говори, пока опять кто-нибудь не помешал!

– Постараюсь. На фотографии, сделанной в двадцатых годах прошлого века, изображён немолодой уже Михаил Никитин. И рядом с ним…

– Кто?

– Японец! И он держит в руках нашу шкатулку!

– Японец! – вскричал Мишка. – Тот самый! Которого убили, то есть, судя по фотографии, не убили, но который подарил нашему предку этот ларец?!

– Нет, точно не он. Этому на вид было лет шестьдесят или около того, а тот, о котором ты говоришь, был бы к этому времени уже дряхлым стариком. Предполагаю, что это его внук. Тот мальчик, которого спас Михаил…

– Значит, ты думаешь, что…

– Что наша шкатулка уже давно вернулась на свою родину, Миша. Да-да, я уверен, что японец специально приехал в Россию, чтобы забрать то, что принадлежит ему по праву. И на фотке как раз запечатлён момент встречи, а может быть, уже и расставания. Сзади них виднеется какое-то морское судно, а в ногах у иностранного гостя стоит чемодан.

– Этого не может быть! – упавшим голосом произнёс Мишка.

– Увы, но это так. Впрочем, не известно, какова была бы судьба шкатулки, останься она в России. Я думаю, незавидная, ведь сам Михаил вскоре тоже покинул страну, чтобы больше не возвращаться в неё никогда.

– Никогда?!

– Никогда… Последние годы своей жизни наш предок провёл во Франции, где и скончался. И был похоронен на русском кладбище Сент-Женевьев-де-Буа. А его сын, то есть мой дед, смог вернуться в Россию только после войны…

– Как это печально, дядя!

– Согласен с тобой, племянник. Эта страница нашей истории оказалась очень печальной для многих. Не важно, к какой партии, или сословию, или национальности, или вероисповеданию они принадлежали. Очень, очень много горя случилось в те годы, Миша. Безысходного горя, отчаянного. Сломавшего судьбы людей непоправимо и жестоко. Но, впрочем, вы будете изучать этот период на уроках по истории. А наша с тобой личная история одним ручейком течёт в заморские края. Увы, Япония слишком далеко, чтобы искать там разгадку тайны волшебного ларца…

– Если бы я знал раньше! Я бы попросил тёть Капу съездить всё-таки в этот Хакодате и всё разузнать.

– Ну ничего, Миша. Такая возможность у тебя ещё появится, какие твои годы!

– Дядь Жор, а где теперь эта фотография? У тебя? В коробке с письмами её не было. Ты можешь мне её показать?

– Да я бы с удовольствием, но понимаешь какая штука… – Георгий смутился, – я вчера всю квартиру перерыл, готовясь к нашей с тобой встрече, но увы. Фотка как сквозь землю провалилась. Хотя точно была у меня. Но теперь её нет, и всё тут!

– Как же так! Ах, какая жалость…

– Не представляешь, как мне самому жаль! А главное, я не помню, когда видел её в последний раз. То ли ещё на старой квартире, куда нас после смерти отца выселили, то ли уже на новой, которую я пять лет назад приобрёл… Возможно, что во время переезда фотка потерялась, я тогда не досчитался нескольких коробок. Наверное, она как раз там и была…

– Ох, дядя Жора… – вздохнул Мишка.

– Знаю, виноват. Не уберёг семейную реликвию. Ведь это была единственная фотография с Михаилом Никитиным. Кстати, здорово ты на него похож, просто вылитый он. Неспроста ты его имя носишь, есть всё-таки в этом что-то мистическое…

– Георгий Евстигнеевич, я вернулась! – в кабинет впорхнула медсестра Аня. – Как и обещала, минута в минуту!

– Молодец, Анечка! Мы тоже закончили, – Георгий похлопал расстроенного племянника по плечу в знак утешения и поднялся. – Ну, Мишка, беги теперь домой. Время вышло. Да и все наши вопросы мы с тобой обговорили.

– Ладно! – Мишка нехотя встал. – Давай я помогу только со стола убрать…

– А это лучше предоставьте мне, – улыбнулась Аня. – Никто лучше женщины не справится с такой работой.

– Устами женщины глаголет истина! – обрадовался дядя, который не очень-то любил заниматься уборкой. Вот разве что в доме другой Ани, Аннушки…

Он улыбнулся, вспомнив о женщине, чей образ постоянно теперь присутствовал в его сердце, и помахал Мишке на прощание.

– Родителям привет передавай!

– Обязательно!

Мишка вышел из поликлиники и побрёл домой, грустно шлёпая сапогами по лужам. Погода на улице соответствовала его нынешнему состоянию. Шёл дождь – мерзкий, колючий, унылый, а на следующей неделе вообще обещали снег.