Тайна Ирминсуля

Постояв на обрыве, спустились по тропе вниз, к небольшой заводи, образовавшейся от падения воды. Там помолились каждая про себя, набрали воды для госпожи Иларии, ополоснули лица, руки и вернулись на площадку.

– Ты уверена, что послание доставлено? – отерев влагу на лице и возвращая платок Жанетте, спросила Мариэль.

– Должно быть, мы приехали раньше. Подождём здесь,– Жанетта взглянула на светило, мутным шаром зависшее над Лабассом. Облокотилась о перекладину и зевнула. – Хотела бы я знать, что нашли инквизиторы…

– После вашей уборки вряд ли там остались хоть какие-нибудь следы, – фыркнула Мариэль.

Девушки засмеялись. Бабушка потребовала к приезду инквизиторов навести порядок везде, во дворе в том числе. Слугам было лень полдня вручную махать лопатами, и в ход пошла бытовая магия, едва главный надсмотрщик удалился завтракать.

Послышался топот, и лошади на привязи заржали, узнав сородича.

– Простите, сирры, задержался! – поприветствовал Арман, не обращая внимания на то, что одна из двух девушек сиррой называться никак не могла: – Матушка сегодня пребывает в радостном настроении, впервые за долгое время. Вызвала портних, и мне пришлось подчиниться этим найлам. Клянусь, ничего не понимаю в узорах на тканях, но пришлось делать умный вид лишь бы порадовать.

Мариэль кивнула Жанетте и неопределённо показала рукой спрыгнувшему с лошади Арману на снежный простор:

– Отойдём? Я не задержу тебя, сирра Элоиза будет рада твоему быстрому возвращению.

– Заинтригован, – Арман последовал за Мариэль.

Служанка осталась возле лошадей.

Мариэль отошла на несколько шагов и остановилась, достала из внутреннего кармана плаща свернутый в тонкую трубку чехол для бумаг:

– Это тебе. Разверни, прошу, – удивлённо поглядывая на девушку, Арман выполнил просьбу. В чехле находились исписанные убористым почерком листы. Порозовев, Мариэль кивнула, – Читай! Вслух не нужно, не хочу этого слышать.

Арман пробежался глазами по одной из страниц, и лицо его изменилось:

– Что это? Зачем ты мне даёшь читать эту…

– … гадость. Эту гадость, – Мариэль стыдно было смотреть в глаза юноше, но, собравшись с духом, она сделала это. – Пусть эти листы из моего дневника станут гарантией того, что я больше не причиню тебе зла… Помолчи, я должна быстро всё сказать, иначе потом не смогу…

Она перевела взгляд на небо, в котором кружила одинокая птица:

– Я… не должна была вести себя так дурно. Но недавно со мной случилось хорошее… по воле Владычицы. И то, что я не помню ничего из прошлого, успокаивает меня. Потому что только из дневника я узнала, как сильно тебя и других обидела… На этих страницах нет ни твоего имени, ни Люсиль, но если я когда-нибудь изменю своему слову, ты вправе напомнить мне о моём позоре. Этих страниц будет достаточно.

Птица в небе пронзительно крикнула. Арман не взглянул на неё, коротко вскинул руку, и птица рассыпалась на снежинки.

– Сожги это, – он протянул свиток отшатнувшейся от него Мариэль: – Мне достаточно твоего слова.

– Но прежней Мариэль нет веры, ты же знаешь! Что, если … я стану прежней? Разве ты не боишься? – воскликнула девушка.

Арман улыбнулся одними губами, сохраняя серьёзность в серых глазах:

– Значит, так мне, кулю, и надо будет. Я поддался, и в этом моя вина – не твоя. Ты – всего лишь девушка, начитавшаяся глупых книг, а я должен был быть умнее.

Собеседница всхлипнула, то ли засмеялась, то ли желая заплакать:

– Я не помню ни одного прочитанного романа. А дневник я вчера сожгла.

Арман рассмеялся, продолжая держать вытянутую с листами руку:

– Надо тебя в водопад бросить, чтобы твоё беспамятство длилось вечно!

Вдруг посетило дежавю, как будто подобное уже было: вытянутая рука приглашает прикоснуться, а лицо так и манит к себе – обхватить его ладонями, не давая ускользнуть, поднести своё дыхание к его губам… Мари зажмурила глаза, прогоняя наваждение. Арман принял эту мимику за безоговорочный отказ, повернулся к ожидающей субретке:

– Жанетта, подойди, – он вручил служанке листы. – Если я их утоплю, они всплывут, а глотать бумагу желания и вовсе нет. Будь добра, уничтожь это, раз твоя хозяйка не смеет.

– С превеликим желанием, сир! – Жанетта щёлкнула пальцами, высекая искру. Поднесла к огоньку, колеблющемуся от лёгкого ветра, исписанные листы. Бумага вспыхнула, а затем чёрный пепел осыпался в снег. Служанка носком ботиночка поворошила, хороня остатки воспоминаний прежней Мариэль. – Исполнено, сир.

Арман протянул руку Мариэль, стоявшей с опущенной головой:

– Пойдём, я хочу тебе кое-что показать. Будем считать, что у нас сегодня обмен тайнами.

Раздавшийся позади них топот и крик не дал юноше исполнить обещание. К ним мчался Антуан, размахивая рукой.

– Ф-фух, вы ещё тут? – выпалил он очевидное. – Матушка послала меня за Мариэль! Требует срочно вернуться в замок.

Девушки переглянулись: неужели инквизиторы всё-таки что-то нашли?

– Что случилось, сир? – побледнела Жанетта.

Юноша притворно закашлялся в кулак: