Тайна Ирминсуля

– Хм, а мне казалось… – она вздохнула и вернула маску в коробку. – Подождём портниху, у неё могут быть варианты получше… О, Владычица! Мариэль, да что с тобой такое?!

Девушка была близка к обмороку. Жанетта предположила, что юная сирра от недосыпа плохо себя почувствовала. Этот аргумент показался убедительным, и Мариэль отправили в спальню восстанавливаться к приезду портнихи.

По дороге, видя как Мариэль еле ноги переставляет, словно идущий на казнь, поспешила успокоить:

– Клянусь светом Владычицы, не всё так страшно, как вам кажется. Вы можете вообще ни с кем не целоваться. И никто этого не узнает. А матушке скажете, что никто не понравился – делов-то. Поверьте, эти развлечения больше для старых дев, которые никак не могут выйти замуж, а у вас всё впереди… О! Как я рада, что вы повеселели!

Повеселеешь тут… Она не знает ничего о Люмерии, кроме того, что ей успела рассказать Жанетта прошлой ночью. Она не помнит ни одного урока из тех, которые были преподаны в течение восьми лет домашним учителем. Она даже не знает, как танцевать, а ведь это придется делать через неделю! Какое могло быть веселье и сон?

Поэтому-то вместо отдыха, как рекомендовала матушка, Мариэль решила систематизировать имеющиеся знания хотя бы о магии, ведь она была основой основ жизни в Люмерии. Это помогло бы Мариэль разобраться в себе – дело первостепенной важности.

Итак, с бытовой магией всё было относительно понятно. Напротив столбца «бытовая магия» Мариэль написала абсолютную противоположность – «Пространственники». К ним относились портальщики, инквизиторы и… всё. Имелись ли путешественники во времени, Жанетта не стала утверждать, когда рассказывала о магической иерархии. Как бы то ни было, сюда можно было смело вписать Люсиль, получившую свой древний дар под королевским Ирминсулем раньше всех. В придачу к умению перестраивать пространство и, конечно же, к бытовой магии, у неё был ещё один дар, Мариэль пока не поняла, какой.

Некромантом златовласка не могла быть, лекаркой – вряд ли, потому что морщилась от анатомических подробностей, которые любил добавлять Антуан в свои байки. Может быть, дар предвидения? О матери Люсиль тоже пока не было информации. Ну да бог с ними, что есть у Люсиль – то есть.

Мариэль дописала к ментальной магии её разновидности и перешла к стихийникам. Под группой вывела: «вода», «земля», «воздух», «металл», «огонь» и «природники» – друиды. Самая широкая группа способностей, и это было естественно для мира, ориентирующегося на гармонию. Антуану покорился металл, чем братец гордился, называя свою способность «мужской, настоящей». Арман унаследовал от матери власть над водой. Как он легко создавал птицу из снега, поднял стену изо льда! Это вызывало восхищение и лёгкую зависть. А ещё вода, которая была во всех людях, позволяла ему угадывать настроение и чувства…

«Хороший мальчик», – вспомнились слова Голоса. «Вы были детьми, и детство кончилось, вы повзрослели», – матушка была права. Хочешь, не хочешь – обратишь внимание на того, кто постоянно рядом. Для бывшей Маши Венедиктовой Арман вообще стал первым парнем, с которым можно было нормально поговорить.

Мариэль закрыла тетрадь, отодвинула её от себя. Конспект был написан, но ясности не появилось. Что бы она ни делала – все мысли, так или иначе, возвращались к одному человеку.

В самом деле, может, стоит выспаться? Сознание плывёт и хочется плакать, наверное, от свалившихся на голову последних событий и новостей. Хорошо, что инквизиторы ничего не обнаружили. Ведь если бы нашли, то весь замок бы стоял на ушах… Жанетта сказала, что прибывшие инквизиторы ещё не уехали и, возможно, останутся до завтра, чтобы проверить весь магический фон. Это значило, что условие Вестнику придётся озвучить только завтрашней ночью, если не получится выехать на ещё одну прогулку. Под предлогом выгулять матушкину лошадь, например.

Девушка вздохнула: на конспект ушло полчаса, не меньше. Портниха могла приехать с минуты на минуту. Если сирра Делоне отпустила Армана после того, как…

Господи, это невыносимо! Почем постоянно он и только он в её голове?

Желая отвлечь себя от ненужных мыслей, Мариэль подошла к зеркалу. Сегодня она стала полноправной хозяйкой своему телу, но так и не приняла его, отнеслась к этому подарку как к естественному. А что видели те, кто прощал Мариэль её капризы, выходки? Тот, кто любил её или ненавидел?

Природа когда-то поцеловала г-жу Иларию и передала большую часть её генов дочери, такой же брюнетке с густой копной вьющихся послушных волос и карими глазами. Разве что светлые вкрапления в матушкиных глазах делали их похожими на густой отвар душистых трав, за эту сладость полюбил их в своё время г-н Рафэль. В то время как глаза Мариэль казались более тёмными, напоминавшими гречишный мёд, он делал взгляд умным и пристальным. Был ли этот взгляд от прежней Мариэль или новой, сказать с уверенностью сейчас невозможно было.