Тайна Ирминсуля

На этом самый «злободневный» вопрос был почти решён: осталось дождаться портниху, чтобы оформить быстрый заказ и подобрать маску к платью.

– Маску? – Мариэль переглянулась с Жанеттой: служанка ничего не говорила про это.

Илария загадочно улыбнулась:

– В этом году де Трасси решили присоединиться к столичной моде на зимний маскарад. Это будет весело!

«Путаница точно будет весёлая: все дамы в белом, в масках…» – Мариэль готова была закатить глаза, но Нана опередила её в скепсисе:

– Это будет ночь бесстыдства, юная сирра, – насмешливо сказала сухопарая служанка и перевела взгляд с озадаченной Мариэль на Жанетту, расплывшуюся в мечтательной улыбке. – И не вам, милочка, мечтать об этом, если только вы не решили воспользоваться отсутствием хозяев!

Жанетта вспыхнула и, гордо задрав голову, попросила разрешить ей сходить за коробкой, в которой хранились старые маски. Илария засмеялась, кивнула, а затем протянула руку Мариэль:

– Присядь, милая!.. Прости меня сердечно, я забыла про твоё состояние! Что ж, думаю, настало время поговорить нам как мать с дочерью.

Девушка повиновалась, не показывая виду, что от волнения скрутило живот: неужели матушка будет рассказывать то, чему Мариэль просветилась недавно благодаря дневнику? Однако мысли матушки были, по счастью, целомудренней:

– Послушай, милая! Этот год был благодатным для нашей семьи. Тебе скоро исполнится девятнадцать, и дар твой проснулся, благодарение Владычице! В этом году ты поступишь в Академию, проучишься там три года, потом – два практики. Это время, поверь, милая, пролетит очень быстро. И лучше будет, если к окончанию практики у тебя на примете кто-то будет, – Илария поцеловала покрывшуюся красными пятнами дочь, обняла и прижала к себе. – Ты выберешь супруга себе сама, твоя магия это сделает за тебя. Ты меня слышишь?

– Да, матушка, – тихо ответила Мариэль, больше думая о желудочных спазмах, чем о радостной перспективе выйти замуж через пять лет. Она в прямом смысле без году неделя в Люмерии, а ей уже про мужа намекают!

Женщина взяла дочь за обе руки:

– Когда-то мысль о замужестве точно так же, как и тебя, привела в ужас. Ты не поверишь, но я проплакала всю ночь! А потом был мой первый бал-маскарад. Мы поцеловались с твоим отцом, не зная друг друга, и наши магии согрели нас. Когда ты встретишь того, кто тебе понравится,– Илария подняла руку Мариэль к её груди, чуть выше сердца, – вот здесь ты почувствуешь тепло и свет… И тогда вы сможете снять маски, чтобы познакомиться, а потом, однажды, познаете друг друга.

Такое же тепло, какое она чувствовала от поцелуев Армана? И желание взлететь – это можно считать светом? А что чувствовал он? То же самое? Или представлял себе свою девушку – Люсиль?

Нана, наблюдавшая за разговором, налила в два прозрачных кубка воды и поднесла один девушке:

– Выпейте, на вас лица нет. И вам, госпожа, это из Волчьего логова.

Матушка помолилась и благоговейно выпила предложенную воду до последней капли. А Мариэль, стоило смочить пересохшее горло, как – ничего удивительного, – упоминание водопада в очередной раз вернуло к воспоминаниям о молодом человеке, живущем неподалёку. Навалилась слабость: тело вспомнило прикосновения и поощрительные слова «умница», «хорошо»… Илария направила руку дочери с бокалом к поджатым губам:

– Глотни, доченька, в самом деле, на тебе нет лица. Что тебя расстроило?

Мариэль залпом выпила воду, Нане пришлось силой забирать из судорожно сжатых пальцев девушки пустой кубок.

– Мне … придётся… целоваться со всеми … на балу? И… и Люсиль тоже будет? – обречённо спросила Мариэль.

Женщины переглянулись и засмеялись.

– Глупышка, нет, конечно! – Илария сделала жест вошедшей Жанетте поставить коробку на столик перед софой. – Сначала твоё сердце и твоя магия выберет понравившегося… Не исключено, что их будет двое, трое… Но никто, милая, тебя не осудит, ведь ты будешь в маске… А Люсиль… Милая, вы прекрасно проводили время в детстве: ты, Антуан, Люсиль и Арман – вы выросли на глазах друг у друга. И, конечно же, я знаю про ваши детские влюблённости, – серьги в ушах матушки качнулись в такт движению головы.

Женщина ласково смотрела на дочь, сделала паузу, погладила бледное лицо Мариэль и продолжила:

– Я знаю, что Антуан без ума от Люсиль, а тебе нравится Арман… И пусть Арман и Люсиль когда-то клялись друг другу, это не имеет значения сейчас, когда вы повзрослели. Детство ваше кончилось, милая. У вас не было выбора, а теперь будет. И очень большой, не сомневайся. Пусть детство останется детством, нужно с ним попрощаться. Сейчас в это сложно поверить, но потом… – Илария отвлеклась на коробку, запустила в её недра руку и вытащила первую попавшуюся маску. Приложив к лицу, повернулась к дочери. – О, это моя любимая! Хороша? Узнать можно?

– Вообще-то да, – призналась в отчаянии Мариэль. – Если мне придётся идти на это бал, то… нет ли чего-нибудь… э-э-э… более закрытого? Какого-нибудь шлема…

Илария озадаченно покрутила в руках аксессуар: