Тайна исчезнувшего принца

- Гах! - сказал Гун, горделиво напыжившись. - Ты думаешь, я стану выслушивать какую-либо информацию от тебя? Дудки, мастер Фредерик Троттевилл. И не влезайте в это дело. Оно поручено мне, и я раскрою эту тайну, не будь я Теофилус Гун!

НЕМНОГО "СТИШАТ"

Мистер Гун пошел звонить старшему инспектору. Настроение у него было мрачное, хуже некуда. Почему он слепо верит всему, что Фатти говорит и делает? Почему не заметил, что Государственный зонт - это всего лишь обычный зонт от солнца для зрителей игры в гольф? Что за чертовщина есть в этом мальчишке, который всегда приносит ему неприятности?

"Теперь я уж никогда не поверю ни единому его слову, - подумал Гун, поднимая телефонную трубку. - Ни за что на свете! Истинно змея подколодная! Гаденыш из гаденышей! Нет, нет и нет! Он еще говорит мне о том, чтобы работать вместе! Какой нахал! Какой..."

- Номер, пожалуйста, - в третий раз произнес голос со станции, и мистер Гун, спохватившись, назвал номер старшего инспектора.

"Расслабьте также язык, - продолжал он думать. - Как это понимать? А ну, попробуем - эбблди, эбблди, эбблди..."

- Что вы сказали? - раздался на другом конце провода удивленный голос, и мистер Гун чуть не подпрыгнул.

- Э-э-э, могу я поговорить с инспектором Дженксом? - спросил он.

Беседа инспектора с мистером Гуном была недолгой и гораздо более приятной для Гуна, чем он смел надеяться. По-видимому, инспектор Дженкс был сердит на Фатти, и, хотя он саркастически отозвался о тех, кто верит в мнимых принцесс и особенно в Государственные зонты, он сказал намного меньше того, чего опасался Гун.

- Ну ладно, Гун, - заключил инспектор. - Теперь, умоляю вас, приложите все силы и постарайтесь узнать что-либо существенное. Ведь это произошло на вашем участке. Идите допросите мальчишек в лагере, пошевелите мозгами и ДОБУДЬТЕ РЕЗУЛЬТАТЫ!

- Слушаюсь, сэр, - сказал Гун. - А что до этого юного Фредерика Троттевилла, сэр, так он не...

Но старший инспектор прервал разговор, и Гун с досадой уставился на телефонную трубку. Он-то намеревался в нескольких заранее приготовленных фразах изложить свое крайнее разочарование в Фатти, но, увы, не успел.

Фатти рассказал друзьям о своем разговоре по телефону со старшим инспектором и о встрече с Гуном. Бетси стало жалко Гуна. Ей он не нравился, быть может, еще сильнее, чем остальным, но все равно она подумала, что с ним на этот раз обошлись нечестно, - и тут она действительно была виновата, потому что, развеселясь, выдала себя за принцессу Бонгави!

- В этот раз мы должны ему помочь, - сказала она. - Будем ему сообщать все, что узнаем.

- Скорее всего, он не поверит ни одному нашему слову, - сказал Фатти. Хотя, хотя мы можем кое-что передавать через Эрна. Эрну он, возможно, поверит.

Эрн был еще здесь. Он с тревогой посмотрел на Фатти.

- Нет, нет - не говорите мне ничего такого, чтобы я передавал дяде, запротестовал он. - Не хочу иметь с ним никаких дел. Он меня не любит, и я его не люблю.

- Послушай, Эрн, это ведь будет только ему в помощь, - серьезно сказала Бетси. - Я себя чувствую ужасно виноватой - особенно в том, что на ломаном английском сказала, будто у него "лицо жабы"!

- Ох ты! - рассмеялся Фатти. - Я об этом позабыл. Подумать только, что ты, малышка Бетси, сказала такое! Раз ты обозвала его жабой, он теперь назовет тебя гаденышем!

- Это было ужасно грубо с моей стороны, - сказала Бетси. - Сама не знаю, что на меня нашло. Эрн, ты же будешь передавать дяде все, о чем мы тебя попросим? Правда, Эрн, будешь?

Спорить с Бетси было для Эрна невозможно. Она вызывала в нем невероятное восхищение. Он поскреб пятерней в своих торчащих вихрах и беспомощно посмотрел на нее.

- Ладно, - сказал он. - Сделаю, как вы говорите. Но знайте, я не могу поручиться, что он мне поверит. И я не буду к нему подходить слишком близко. Буду говорить с ним через какую-нибудь щель в заборе или вроде того. Вы не знаете, какой у меня дядюшка вспыльчивый.

- Да нет, знаем, - сказал Фатти, вспомнив несколько препротивных выходок мистера Гуна в недавнем прошлом. - На самом-то деле, Эрн, мы не так уж расположены ему помочь, просто мы хотели бы загладить свою вину, что одурачили его. Хотя дружить не можем, но извинимся все же.

- Вот-вот! Почти получились "стишата", - сказал Эрн. Хотя дружить не можем, но извинимся все же. Слышите? Это же стишата.

- Ну нет, рифма получилась чисто случайно, - сказал Фатти. - Кстати, Эрн, ты же раньше писал стихи - ах, я хотел сказать "стишата". Ты их еще сочиняешь?

- Почти нет, - с сожалением сказал Эрн. - Что-то не получается. Начну, первые строчки придумаю, да на том и кончается. Одну-две строчки, не больше. А вот недавно у меня сложились почти целых три.

- Прочитай их, Эрн! - с улыбкой попросила Дейзи. "Стишата" у Эрна всегда были печальные, мрачные, и читал он их с очень серьезным видом.

Эрн порылся в кармане и вытащил засаленный блокнотик с привязанным веревочкой карандашом. Лизнув большой палец, он начал листать страницы.

- Вот они, - сказал он и важно прочистил горло. Затем, встав в позу, принялся, запинаясь читать свое сочинение: