Тайна Кара-Ташского подземелья

В доме давно все спали. И только Гапар, опершись обеими руками о край стола, сидел и пристально смотрел на рисунок, под которым было написано: «Ура! Последний экзамен сдан».

На рисунке изображён чубатый мальчуган, стремительно бегущий по школьному коридору. В одной руке у него стопка книг, а в другой — табель успеваемости.

Весь он возбуждён, глаза сияют, лицо расплылось в улыбке…

Гапар отрывает взгляд от картинки и некоторое время сидит в задумчивости. Потом снова всматривается в линии рисунка. Завтра совет кружка «Юных художников» будет отбирать лучшие рисунки на школьную выставку. Чтобы не придрались к чему-нибудь, надо хорошенько проверить: всё ли правильно нарисовано, не упустил ли чего?..

«Вроде всё в порядке», — убеждал себя Гапар, но вслед за этим в сознание закрадывалась неуверенность, рождались сомнения, казалось, что в рисунке изображено что-то не так, как это должно быть. А в чём были ошибки, понять не мог.

Гапар поднялся из-за стола и, заложив руки в карманы брюк, стал быстро ходить взад и вперёд по комнате, озадаченно размышляя, что нарисовано не так, какие есть недостатки. Ну, что?..

Затем, взъерошив волосы, он сел на прежнее место, опять задумчиво уставился на своё творение. И тут его как бы окутал туман, слегка закружилась голова… и мальчуган на рисунке вырос в натуральный человеческий рост. Он боязливо посмотрел на Гапара и во весь дух бросился из комнаты. Испуганно оглядываясь на окно, он устремился через дорогу и неуклюже упал на асфальт.

Вокруг него собралась толпа ребятишек. Кто-то крикнул:

— Смотрите — он сплющенный!

Стрелой выскочил Гапар на улицу, пробрался сквозь толпу… Какой ужас! Чубатый мальчуган, безжизненно лежавший на асфальте, был плоским, словно стиснутым прессом.

Гапару стало невмоготу от жалости к своему герою, и он навзрыд заплакал.

Вдруг плоская голова пружинно повернулась к нему и сказала: «Ну как, скорую помощь будешь вызывать? Ведь ты виноват — таким сделал меня!»

Гапар рванулся с места и… открыл глаза. Он оторопело вытаращил их на рисунок и понял всё. Так вот в чём были ошибки, — они показались все разом, отчётливо, до мельчайших подробностей.

С альбомного листа на Гапара глядели раскосые глаза, а вместо казавшейся раньше улыбки на лице мальчугана застыло страдание. Самое же большое искажение было в фигуре, которая на рисунке действительно казалась плоской. Как он раньше не заметил всего этого?!

— Хорошее чучело получилось, — пробормотал в отчаянии Гапар и подумал: «Художник. Не заметил таких недочётов!»

Он схватил рисунок и разорвал его на мелкие клочки.

* * *

Вся школа гудела, как встревоженный улей. Это было самое шумное время учебного дня. Только что про звенел заливистый звонок — закончился последний урок первой смены; и дети, точно горох, высыпали из классов. Им навстречу хлынул поток второй смены. Тысячеголосый шум вырывался наружу, и, казалось, школьные стены трещат от гула.

— Гапар! — сквозь гомон раздался чей-то звонкий голос. — Тебя Владимир Витальевич зовёт.

Гапар нерешительно остановился в дверях вестибюля. Но тут волной хлынула толпа детворы, и он, как пробка, вылетел на улицу. Он остановился в стороне, переминаясь с ноги на ногу. Идти к учителю рисования ему не хотелось по двум причинам: во-первых, потому что тог обязательно спросит, почему он получил сегодня двойку по истории, а во-вторых, напомнит ему об отчётной выставке, в которой должны участвовать все изокружковцы. А он… он порвал свой рисунок. Двойку получил тоже из-за этого рисунка, провозился с ним допоздна и не выучил урока.

Беда да и только!

Вид у Гапара был унылый. Втянув голову в плечи, он нехотя поплёлся обратно, в школу.

В изостудии было полно ребят. Впервые здесь собрались все группы юных художников. Все его сверстники из средней группы были заняты оформлением выставки. Одни вырезали из зелёного картона рамки, другие вставляли в них рисунки, третьи делали надписи на этикетках. Старшеклассники писали лозунги, заголовки, а члены младшей группы, как и всегда, с любопытством глазели вокруг, предлагая свои услуги.

— Вот Гапар! — закричало несколько ребят.

Владимир Витальевич встал из-за стола и, приглаживая ладонью копну длинных волос, спросил:

— Ты что же это скрываешься? А?

Гапар понурил голову и стал внимательно разглядывать свои ботинки.

— Рисунок на выставку принёс? — спросил учитель.

— Нет.

— Почему?

— Порвал.

— Как это?

— Не получился… — невнятно пробормотал Гапар и замолк.

Хотя он не видел ребят, но чувствовал, что все их взоры обращены на него, что все они удивлены его поступком. Кто-кто, а Гапар говорил больше всех о выставке. С нетерпением ждал дня её открытия. Это знали все. Однажды он даже промолвился, что готовит «сюрприз-рисунок». И вдруг!..

— А ты знаешь, что это отчётная выставка, — глухо проговорил учитель, — и она покажет, как ты подготовился к переходу на программу старшей группы.

Гапар, потупившись, молчал. К горлу подступил комок, стало трудно дышать. Неожиданно в комнате грянул дружный хохот. Гапар исподлобья посмотрел вверх и увидел на доске карикатуру, в которой узнал себя.