Тайна кита-оборотня

– Бедная Юна – зачем я только поставила её в пару с Леонорой! Я никудышная учительница! – Она судорожно всхлипнула. – Лучше бы я пошла в политику. В детстве я мечтала стать сенатором в Вашингтоне. – Не глядя на меня, Айви Беннетт протянула мне сложенную газетную вырезку. Я разгладил её и увидел фото. Надо же, это мисс Беннетт с горящими глазами в первом ряду на демонстрации! – Вообще-то я люблю преподавать: в другой школе – человеческой – мне нравилось работать с детьми, и с молодым человеком мы жили душа в душу… Я и не подозревала, что он уже тогда меня… Ах, мне так не везёт с мужчинами, и у меня, наверное, никогда не будет детей! Это так ужасно! – Она снова залилась слезами и смущённо попыталась их вытереть. – Прости, Тьяго, что я тебя всем этим гружу.

– А какие предметы вы тогда преподавали? – осмелился спросить я.

– Английский, французский и обществознание.

– А как же вы устроились сюда учительницей борьбы? – Теперь мне и правда стало любопытно.

Айви Беннетт, казалось, была готова как рак-отшельник забиться в свою раковину:

– Мне непременно хотелось сюда, но мистер Кристалл сказал, что вакантна только должность учительницы борьбы, звероведения и поведения в особых ситуациях. Вот я и решила попытаться, хотя всего год занималась дзюдо.

– Понимаю, – сказал я и откусил от сэндвича.

– Но ты тоже невесёлый. Что-то произошло?

Не успев оглянуться, я рассказал ей о равнодушных родителях. И как меня добивает, что из-за интриг миссис Леннокс «Голубой риф» катится под откос. Что я скучаю по мисс Уайт… и по Джеку Кристаллу, хотя его не было всего полдня.

– Тебе действительно нелегко. – Айви Беннетт ободряюще мне улыбнулась. – Но, может, дашь родителям ещё один шанс? Может, они только и ждут случая тебе помочь и показать, что они на твоей стороне.

– Вы так считаете? – Маловероятно – она ведь не знает мою акулью родню! Но этого я из вежливости говорить не стал.

– Течение помогает тому, кто ему доверится, как говорят луна-рыбы.

– Вы знаете их язык?

– Языки даются мне легко – я ещё несколько знаю. Ну что, пойдём обратно в столовую? Кажется, я всё-таки немного проголодалась.

Я уже наелся, поэтому ушёл в хижину, а мисс Беннетт направилась к столовой. Очень смело с её стороны: её там сейчас наверняка обсуждают.

После обеда у нас было человековедение. Раньше этот урок вёл мистер Кристалл, а теперь – мистер Уильямс. Мы напряжённо молчали. Директор обвёл взглядом кабинет.

– Ты! Встань, – сказал он Шари.

– Я? – спросила девочка-дельфин.

– Ты, ты, – подтвердил мистер Уильямс. – Посмотрим, что вы выучили на человековедении. Думаю, немного: я мало хорошего слышал о вашем бывшем директоре. Как называется глава нашего государства?

– Вожак стаи? – неуверенно спросила Шари.

– Неверно – президент! Какими качествами он должен обладать?

– Хм, я как-то видела его по телевизору, – приободрилась Шари. – Громко говорить, хотя бы раз в день злиться и искусно врать?

Новый директор разразился гневной тирадой – что нам непременно следует научиться уважать избранных глав государства. И что уж он-то сделает из нас приличных граждан.

Потом опрос, больше напоминающий допрос, продолжился – и чем дальше, тем хуже. Зачем этот придурок спрашивает бедную Шари, как называется наша столица и кто разрабатывает законы нашего государства? Она выросла среди дельфинов и всего три месяца на суше!

Но мистера Уильямса это, похоже, не волновало. Я еле сдерживался, слушая, как он засыпает Шари вопросами, на которые она не может ответить:

– Как называется японская валюта?

Шари совсем запуталась, но всё ещё надеялась ответить правильно:

– Э-э-э… Тоже доллар?

– Неправильно. Иена! А в Европе?

Я не мог больше на это смотреть. Несмотря на риск, я написал ответ на ладони и незаметно показал ей.

– Евро! – с облегчением выдохнула Шари.

– Правильно. Садись. – Уильямс нацарапал что-то в блокноте. – Я тебя пожалею и не поставлю тебе «неуд» – ведь на один вопрос ты всё-таки ответила. Так что неудовлетворительно с плюсом.

Шари потрясённо опустилась на стул. Её оценка по человековедению в этом учебном году испорчена. Я ободряюще посмотрел на неё, но она опустила голову и ничего не замечала. Блю обняла лучшую подругу за плечи.

Мы с Блю, Ноем и Нестором с ненавистью поглядывали на мистера Уильямса, который продолжил допрос. Следующей он вызвал Финни. Она должна была посчитать, сколько требуется голосов, чтобы кандидат стал президентом.

– Давай-давай, иди к доске, – махнул ей мистер Уильямс.

Финни поплелась вперёд. На математике и естественнонаучных предметах она редко поднимала руку, и теперь стало ясно почему. Едва не плача, она пыталась сложить числа… и не могла.

– Слабый ответ, – покачал головой мистер Уильямс.

– Если хотите знать, у меня акалькулия! – Финни отшвырнула в сторону маркер.