Тайна Клумбер-холла

Мы опустились на колени у самого края бездны Кри и попытались разглядеть хоть что-нибудь сквозь царивший в ней бездонный мрак. Из глубин бездны поднимались нездоровые, зловонные испарения, и слышался отдаленный бурлящий звук, издаваемый водой, перемещающейся в недрах земли.

Я столкнул вниз огромный камень, глубоко увязший в грязи, но мы так и не услышали ни глухого стука, ни плеска, ни какого иного звука, который свидетельствовал бы о том, что камень достиг дна.

Когда мы склонились над отвратительной бездной, наш слух уловил наконец некий звук, идущий из ее мрачных глубин. Резкий, звонкий и пульсирующий, он звенел всего несколько мгновений, и сменился всё той же мертвой тишиной, которая ему предшествовала.

Я не желаю поддаваться суевериям и объяснять сверхъестественными причинами то, что может иметь вполне естественное объяснение. Этот пронзительный звук могли производить глубинные воды в недрах земли. Могло быть и так. Но сдается мне, это был звук того самого зловещего астрального колокола, о котором я столько слышал. Как бы то ни было, это был единственный знак, который дошел до нас со дна этой ужасной могилы, где покоились двое людей, сполна заплативших свой так долго остававшийся неуплаченным долг.

Мы дружно закричали, зовя генерала Хэзерстоуна и его товарища с той отчаянной и безрассудной настойчивостью, с какой люди всегда цепляются за надежду, но из бездонных глубин не доносилось иного ответа, кроме гулкого стона, эхом отражавшегося от стенок полой впадины. Павшие духом, мы поднялись и на ослабевших ногах принялись карабкаться вверх по покрытому вязкой грязью склону.

– И что теперь нам делать, Мордаунт? – слабым голосом спросил я. – Нам остается только молиться, чтобы их души обрели покой.

Юный Хэзерстоун впился в меня горящим взглядом.

– Может быть, по оккультным законам это всё считается в порядке вещей, – вскричал он, – но посмотрим, что скажут насчет этого английские законы! Полагаю, чела вполне можно повесить, как и любого другого человека. Наверное, еще не поздно их догнать. Ищи!.. Хорошая собачка, хорошая… ищи!

Он схватил собаку и подтолкнул ее к следам трех буддистских жрецов. Смышленое животное понюхало следы раз, затем другой, а после этого упало на брюхо, ощетинившись и высунув язык, и лежало, дрожа и трепеща от самого настоящего собачьего ужаса.

– Видите, – сказал я, – бесполезно бороться против тех, в чьем распоряжении такие средства, которым мы даже не можем дать названия. Нам ничего не остается, кроме как смириться с неизбежным. Будем надеяться на то, что эти бедняги в мире ином получат возмещение за все страдания, пережитые на земле.

– И освободятся от всех этих дьявольских религий с их кровожадными последователями! – с яростью крикнул Мордаунт.

Справедливость вынуждала меня признать в глубине души, что жажда крови все-таки овладела сначала христианами, что и повлекло за собой месть буддистов, но я воздержался от замечаний на этот счет, так как опасался вызвать вспышку раздражения у своего спутника.

Довольно долго я никак не мог увести Мордаунта от места гибели его отца, но наконец, повторяя свои аргументы и увещевания, я заставил его осознать, сколь бесполезны и бесплодны будут любые дальнейшие попытки собрать необходимые доказательства вины чела, и убедил его вернуться со мной в Клумбер-холл.

О, это изнуряющее, утомительное путешествие! Оно казалось достаточно долгим и тогда, когда перед нами маячил слабый огонек надежды. А теперь, когда оправдались наши худшие опасения, путь казался и вовсе бесконечным.

На краю топи мы догнали нашего проводника, отдали ему собаку и предоставили возвращаться домой своей дорогой, ничего не рассказав о результатах экспедиции. Мы весь день брели по заболоченным землям, поросшим вереском, с трудом волоча стертые до мозолей ноги, чувствуя в душе невыносимую тяжесть, пока вдали не показалась башня Клумбер-холла – унылый предвестник окончания нашего скорбного пути. Закат солнца застал нас под крышей Клумбер-холла.

Нет нужды вдаваться в излишние подробности и описывать горе, охватившее жену и дочь генерала Хэзерстоуна, когда они услышали от нас печальное известие. Долгого ожидания неизбежной катастрофы оказалось недостаточно, чтобы подготовить их к столкновению с ужасной реальностью.

Много недель моя бедная Габриела находилась между жизнью и смертью, и хотя она в конце концов пришла в себя благодаря заботам моей сестры и профессиональной помощи доктора Истерлинга, к ней так до сих пор и не вернулась ее прежняя жизнерадостность. Мордаунт тоже долгое время был сломлен горем, и смог оправиться от перенесенного удара лишь после нашего переезда в Эдинбург.

Что касается бедной миссис Хэзерстоун, то ни медицинская помощь, ни смена обстановки не произвели на нее чудотворного воздействия. Медленно, но верно она теряла силы и здоровье, оставаясь при этом спокойной и безмятежной, пока не стало ясно, что не пройдет и нескольких недель, как она присоединится к мужу, и генерал вновь обретет то единственное, что он с такой неохотой оставлял на земле.