Тайна леди Одли

Дочитав письмо, Роберт с облегчением вздохнул. Написанное освобождало его от объяснений с сэром Майклом и избавляло от прежних сомнений.

Пусть Джордж Талбойс покоится с миром в своей тайной могиле: сэр Майкл никогда не узнает о том, что его бывшая жена – убийца.

Осталось последнее, третье письмо, спрятанное на груди. Роберт вынул его так же бережно, как и в прошлый раз, и вскрыл конверт. Послание состояло всего из нескольких строк:

«Дорогой мистер Одли! Здешний приходский священник уже дважды навещал Люка Маркса – того самого, которого вы спасли во время пожара в трактире „Касл“. Сейчас мистер Маркс лежит в тяжелом состоянии в доме своей матери, проживающей неподалеку от поместья Одли-Корт. Боюсь, дни его сочтены. За ним ухаживает супруга. Оба, мистер Маркс и его жена, умоляют вас повидаться с ним, пока он жив. Пожалуйста, приезжайте не откладывая.

Искренне ваша, Клара Талбойс. Маунт-Станнинг, дом священника, 6 марта».

Мистер Одли благоговейно сложил письмо и вновь отправил его поближе к сердцу, после чего опустился в любимое кресло, набил трубку и курил, задумчиво глядя на огонь, пока не сгорел весь табак.

«Что нужно от меня этому Марксу? – с неудовольствием думал Роберт. – Может, он боится умереть, не сделав важного признания? Видимо, хочет рассказать мне то, что я уже знаю – историю преступления миледи. Он наверняка посвящен в тайну. Я почувствовал это в первый же вечер, когда его увидел».

Роберту совсем не хотелось возвращаться в Эссекс. Как встречаться с Кларой Талбойс теперь, когда он узнал тайну гибели ее брата? Придется лгать, изворачиваться и пускать в ход все свое красноречие, лишь бы скрыть от нее правду. Не милосерднее ли поведать ей все без утайки? Погасить последнюю надежду, что еще теплится в ее груди? Он по собственному опыту знал, что можно надеяться вопреки всему, и боялся, что правда разобьет ей сердце. «Пусть лучше она сохранит надежду. Пусть лучше идет по жизни, не зная о печальной судьбе потерянного брата». Я не могу ей сказать: «Наши худшие опасения оправдались. Ваш любимый брат был зверски убит в самом начале своего жизненного пути».

С другой стороны, Клара настаивала на том, чтобы он ехал в Эссекс не откладывая. Разве мыслимо ей отказать, как ни тяжело для него выполнить эту просьбу? Тем более речь идет об умирающем… Роберт взглянул на часы. Без пяти девять. Последний почтовый поезд на Ипсвич, делающий короткую остановку в Одли, выехал из Лондона в половине девятого вечера, а вот поезд из Шордича отправляется в одиннадцать и останавливается в Брентвуде между двенадцатью и часом ночи. Роберт решил поехать этим поездом, а шесть миль от Брентвуда до Одли пройти пешком.

Флит-стрит была в этот поздний час тихая и безлюдная, и Роберт, настроенный мистически, не удивился бы, увидев в свете фонарей слепого Джона Мильтона, ощупью спускающегося по ступеням перед церковью Святой Бригитты.

На углу Фаррингтон-стрит мистер Одли остановил кэб, и тот, продребезжав через безлюдный рынок Смитфилд, долго петлял по запутанному лабиринту грязных улочек, наконец выехал на широкий бульвар Финсбери и с грохотом поднялся по мостовой к вокзалу Шордич. Полуночным поездом ехало очень мало людей, и Роберт расхаживал по пустынной деревянной платформе, читая огромные рекламные объявления, выглядевшие в тусклом свете неуместными и жутковатыми.

Он сидел в вагоне один, не считая призрачной тени Джорджа Талбойса, стоявшей у него за спиной и одновременно бежавшей далеко-далеко впереди – там, куда спешил сквозь ночь поезд, где в кощунственном небрежении истлевали останки дорогого ему человека.

«Я должен достойно похоронить моего друга, – струя морозного воздуха ворвалась в окно, и Роберту вдруг показалось, что к лицу прикоснулись губы мертвеца. – Я должен похоронить Джорджа Талбойса. Во что бы то ни стало. Любой ценой. Даже ценой разоблачения, после которого эту безумную женщину придется водворить в тюрьму. Иначе я сам сойду с ума. Я должен похоронить Джорджа».

В начале первого ночи поезд остановился в Брентвуде. В половине второго измученный путник добрел до Одли и лишь тогда сообразил, что Клара Талбойс не сообщила номера дома, куда привезли Люка Маркса. Потом его осенило: адрес должен знать доктор Доусон, который велел переправить беднягу Люка в материнский дом. Поэтому Роберт направился туда, где жила до второго замужества Элен Талбойс. Двери приемной были приоткрыты, там горел свет. Доктор стоял за стойкой красного дерева, смешивая в стеклянной мензурке какое-то снадобье, а рядом лежала его шляпа. Несмотря на поздний час, он явно только что зашел. Из соседней комнатушки доносилось мерное похрапывание помощника.

– Простите за беспокойство, мистер Доусон, – извинился Роберт, – я приехал повидаться с Люком Марксом, который, как я слышал, очень плох. Вы не могли бы указать мне дорогу к дому его матери?

– Я проведу вас, мистер Одли, – отозвался доктор. – Я как раз туда собирался.

– Ему в самом деле так плохо?

– Хуже не бывает. Боюсь, он не жилец.

– Странно, – удивился Роберт, – он не так уж сильно обгорел.