Тайна Лоэнгрина

– Это было трудное решение, но я его приняла. Ребенок вне брака! В те годы… Барона Шпонгейма, моего отца, чуть не хватил удар. Но потом, когда она родилась, отношение ко мне в семье изменилось. Эмма была чудным ребенком. Ласковая, умная, красивая девочка. Ее все любили, баловали. Замуж за Карла я вышла, когда Эмме исполнилось четыре года. У Карла не было детей, первый брак оказался бездетным. Он полюбил Эмму как собственного ребенка. Он даже хотел удочерить ее, но… вмешалась свекровь. Между ними назревала серьезная размолвка, и я, чтобы сгладить возможные конфликты, уговорила Карла не делать этого. Когда Эмме исполнилось лет десять, я начала подозревать, что с дочерью что-то не то. Замечала ее странности только я. Все остальные – отец, муж, брат, дядя, знакомые – они продолжали видеть ангельское личико и умиляться над ее рассказами. Называли фантазеркой. Она с ранних лет научилась пользоваться расположением людей. Именно пользоваться. Манипулировать людьми. Хм… За день до смерти мой отец переписал завещание.

– В пользу Эммы? – спросил Сильва.

Грета вздохнула и указала глазами на бокал: «Айн виних»27. Чуточку.

Он плеснул ей «шабли». «Чуточку» установила Грета, жестом указав: достаточно.

– Нет. В нашу с братом пользу. А до этого было другое завещание, в котором отец отписывал все свое движимое и недвижимое имущество внукам – Эмме и Альберту, сыну брата. У него двое детей, но дочь родилась уже после смерти нашего отца.

– А почему? И… как случилось, что он написал завещание и сразу умер?

– Мы задавали этот вопрос нотариусу. Он ответил, что отец вызвал его срочно и попросил составить завещание. Барон Шпонгейм был зол. На Эмму. Это все, что знал нотариус. К сожалению, мы так и не узнали, что произошло между ним и моей дочерью. Отец умер.

– Он болел? Какая причина смерти?

– Врачи сказали: инфаркт.

– А вскрытие?

– Мы не делали.

– Но как же так? Он переписывает завещание, через день умирает… Подозрительно.

– Но мы ничего не знали про завещание. Мы никогда с ним не говорили на эти темы. Никто, кроме нотариуса, не знал. У нас не возникло никаких подозрений. А когда нотариус огласил… и рассказал, что завещание было переписано за день до смерти, было слишком поздно: отца уже кремировали. Собственно, мы вообще не знали ни про первое, ни про второе завещание.

– А ты уже была в ссоре с Эммой?

– Да. Незадолго до этого умер Карл. Потом папа. Очень трудный период.

– А как воспринял ссору с Эммой твой отец?

– Плохо. Он был на ее стороне. Правда, он был недоволен тем, что она не пришла на похороны Карла.

– Но ведь зачем-то он переписал завещание!

– Да. Мы с братом много думали над этим, но ответа нет. Вероятно, что-то произошло между ним и Эммой. Он рассердился, решил ее проучить. Любимая внучка…

– Грета, неужели он совсем ничего не оставил внукам?

– Оставил. Немного денег и маленькие квартиры. Эмме – в Штутгарте, Альберту – в Мюнхене.

– Твоя дочь, несмотря на ваши отношения, смогла многого добиться в жизни. Иметь свою аптеку – для этого нужны и деньги, и устремленность, и знания.

– У нее нет своей аптеки. – Грета вздохнула и как-то обреченно сказала: – Снова ложь. Вся жизнь – непрерывная ложь. Эмма провизор, она работает в городской аптеке. Да, она смогла получить образование и имеет достойную работу. И у нее есть хватка, она неглупа. Но своей аптеки у нее нет.

– А зачем? Зачем она нам сказала, что у нее есть аптека? Ведь это легко выяснить. Как, впрочем, и все остальное, что она нам говорила, легко перепроверить. Зачем она выдумывала все это?

– Спросите у нее. Вы же наверняка захотите с ней еще раз пообщаться? – с издевкой вымолвила она.

– Шлоссер захочет. Наверное… – неуверенно ответил Сильва.

– А ты? Ты же дотошный. Тебе до всего есть дело.

– Это разве плохо?

Она пожала плечами.

– Я все равно не понял, что между вами произошло?

– Вот видишь… Я же говорю – дотошный! – сказала она. Но сказала без злости, даже с некоторой смешинкой в глазах.

Сильва скорчил гримасу и развел руками: да, он такой!

– А почему Эмма поссорилась с отчимом? Может, это просто ревность? Обычная детская ревность?

– Карл был замечательным отцом. К сожалению, он не мог иметь детей: в детстве переболел свинкой. Он всю душу вложил в Эмму. Но она… неблагодарная… Сначала она украла фамильный перстень с бриллиантом. Карл простил. Он очень расстроился, но простил. Потом начались ссоры. Она связалась с дурной компанией. У Карла начались проблемы со здоровьем, мы долго не могли понять, что с ним. Он все чаще оставался дома, потом вообще слег. А Эмма… ну, она как будто с ума сошла: вела себя агрессивно, огрызалась, насмехалась! Да, насмехалась над больным отчимом… Я выгнала ее из дома. Думала, что она одумается. Надеялась, что ссора ненадолго. Я знала, что она перебралась к деду. Карл умер… А она не пришла на похороны. Потом ушла из дома моего отца. Я ждала от нее как минимум извинений. И объяснений. Но не дождалась. Потом умер папа. Она снова не пришла на похороны… и все. Я вычеркнула дочь из своей жизни.

– А внук? У тебя ведь есть внук.