Она лежала ничком на опушке леса, на сломанном суку, который, видимо, и вышиб ее из седла. Она была пугающе неподвижна и не издавала даже стонов. Дэвид в страхе опустился на колени и благоговейно одернул на ее ногах сбившуюся длинную амазонку, осторожно перевернул на спину стройное тело и приподнял безжизненно запрокинутую голову. Бледное лицо казалось еще бледнее по контрасту с черными бровями и длинными ресницами и так странно дисгармонировало с золотом волос. Красивые губы пересохли и совсем потеряли цвет, а тонкие ноздри едва трепетали от слабого дыхания... Слава Богу, жива! Нужно побольше воздуха... Непослушными пальцами ослабив шнуровку, Дэвид освободил белоснежную шею и прислушался. Дышит или нет? Господи, Боже!.. Слава небесам, дышит!.. Что же делать? Воды?.. Конечно, воды, и немедленно!
Все еще поддерживая ее голову, он оглянулся по сторонам и на счастье услышал в подлеске журчание родника. Дэвид подхватил девушку, с большим трудом встал на ноги, и медленно, с бесконечной осторожностью понес ее в рощу. Вскоре он вышел к огромному дереву, крона которого образовывала нечто вроде шатра, а под ним протекал узкий ручей. Дэвид уложил свою ношу на траву и, пригоршней зачерпывая воду, смочил девушке лицо, шею и руки. Наконец, к его бесконечному облегчению, она вздрогнула, вздохнула и открыла глаза.
- Вам лучше? - заботливо спросил он.
Мгновение она смотрела на него непонимающе, потом нахмурилась и снова вздрогнула.
- Что... что я здесь делаю?
- Вы упали с лошади, - объяснил Дэвид.
- Да... вспомнила...
- Вы ранены? Вам больно? - спросил он, склоняясь над ней.
- Нет, нет, - ответила она, неожиданно задрожала, и, словно испуганный ребенок, прильнула к его груди.
- Я... я боялся... что вы убились, - запинаясь, пробормотал он.
- Вы боялись? - повторила она, прижимаясь к нему еще крепче. - Да, понимаю, только есть вещи пострашнее смерти... Смерть не подличает... Смерть - это свобода. Мне кажется, я была бы счастливее, если бы умерла.
- Вы? Да как вы можете такое говорить?! Ведь вы так молоды! Ну, полно, полно! Что за беда с вами приключилась?
- Я боюсь... Боюсь! - прошептала она.
- Кого? Этого человека?
- Да нет же, себя! И еще мне очень одиноко.
- Расскажите. Прошу, расскажите мне все, - мягко настаивал он.
Антиклея отстранилась и, прислонившись спиной к могучему стволу, окинула Дэвида мрачным взглядом.
- Вы испортили мне прическу!
- Простите меня... но вам нужна была вода...
- И вы окатили меня с ног до головы!
- Но это хорошо подействовало, мэм!
- Голова вся мокрая и за воротник стекает... Бр-р!
- Вы были в обмороке, сударыня. Почти не дышали.
Она укоризненно покачала головой, достала миниатюрный носовой платочек и принялась вытирать лицо и шею, потом затянула шнуровку.
- А как я попала сюда, в рощу? - недовольно спросила девушка.
- Я перенес вас, сударыня.
- Удивляюсь, как вам это удалось. Я ведь очень тяжелая?
- Чрезвычайно, мэм!
Антиклея насупилась еще больше.
- Тогда, должно быть, вы сильнее, чем выглядите, сэр.
- Да, мэм... Осмелюсь высказать смиренную просьбу: не ездите верхом на норовистых лошадях.
- Брут - не норовистый... А если и так, тем лучше.
- Он может вас убить...
- Жаль, что он этого не сделал.
- Не гневите Бога, мэм! Если бы вы действительно погибли...
- То это была бы ваша вина, сэр!
- Моя?! - Дэвид опешил. - Каким образом?.. Ради всего святого...
- Вы разбудили в нем дьявола - в сэре Невиле, конечно, а не в жеребце и он... Ах, да что там говорить... В общем, я седлаю Брута, только когда меня доводят до белого каления! После вашего визита сэр Невил словно обезумел. Что вы сделали? Почему он так разозлился?
- К сожалению, ничего, сударыня.
- Когда он в таком состоянии, его все боятся. Все, кроме меня. Чем скорее вы уйдете, тем лучше для вас... Это правда, что вы отняли у него пистолет - ну тот, что мне показывали?
- Да, мэм.
- Как это случилось? Расскажите.
- Мне просто повезло... Я первым дотянулся до ящика стола.
- Значит, вы его не украли? Это точно?
- Можно сказать, позаимствовал... чтобы предотвратить несчастный случай.
- Значит ли это, что сэр Невил угрожал вам? Или вы имеете в виду, что...
- Он был недостаточно проворен, мэм.
- Я рада, что вы не вор.
- Искренне благодарен.
- Вы смеетесь надо мной?
- Ни в коем случае, сударыня.
- Ну ладно, вор вы или не вор, а лучше вам поскорее уйти из этих мест.
- Думаете, он захочет мне отомстить?
- Не знаю... Но, когда он впадает в такое холодное бешенство, это всегда опасно.
- В таком случае я остаюсь. Поселюсь где-нибудь поблизости, а Лондон может и подождать. Придется временно разбить лагерь в Лоринг-вилледж.
- В таком случае вы - глупец! - воскликнула она разгневанно. - Самый настоящий глупец! Потому что остаетесь ради того, чтобы потешить свою дешевую гордость!
- Не только, сударыня. Помнится, совсем недавно кто-то что-то говорил о страхе и одиночестве. Так вот, я хочу, чтобы вы знали: у вас поблизости есть друг, который, если в том возникнет нужда, с радостью придет на выручку и на которого вы можете опереться в любой беде, потому что... Впрочем, этого достаточно.
- Потому что - что?