Тайна Лоринг-Чейза

- Да так... просто дело, приятель, которое никто за меня не сделает... - Тут по лицу его опять прошла судорога, и, когда он снова заговорил, голос его звучал еще более хрипло. - Видишь ли, - объяснил он, - мы, то есть она и я, собирались пожениться пятнадцать лет назад... - Он вновь замолчал - слова его душили. Потом глухо продолжал: - Она была на редкость доброй и милой, моя Нэн, только на личико больно смазливая... Счастливое было времечко, приятель, но недолго оно длилось - ох недолго! Мало-помалу она начала меняться... стала такой запуганной, боязливой... Она стала бояться даже меня - понимаешь, меня! Случалось, я заставал ее в слезах. У меня сердце разрывалось. Я спрашивал, что случилось, но она ни словом не обмолвилась мне о своей беде, ни разу! В конце концов я сам все выяснил, и однажды вечером, взяв старый мушкет, из тех, что обычно вешают над камином, пошел через рощицу убивать одного негодяя из благородных, который убил наше счастье. Я нашел его, но он оказался расторопнее... Подстрелил меня, черти бы его взяли! Набежала его челядь... Я был миролюбивым малым, спокойным и добрым, но меня сослали, упекли на двадцать лет... Ботани-Бэй... Когда я оттрубил там года три, совсем свихнулся от тоски по Нэнси, по старушке Англии и бежал. Едва не прикончил двух охранников. Но, когда добрался до побережья чуть не умер от голода, пока добирался, - меня выдал один торговец молоком. Притащили меня назад, заковали в кандалы, да еще сковали цепью с другими проштрафившимися. Я готов был грызть зубами эти цепи, стал сущим дьяволом и, может, сгинул бы совсем, но только так вышло, что однажды я спас жизнь губернатору. Он меня приказал расковать, и я больше не пытался бежать, вел себя тихо. Постепенно губернатор начал мне доверять, я оказывал ему разные услуги, а как-то рассказал свою историю... И вот я здесь - вернулся через пятнадцать лет.

- И что ты собираешься делать дальше, друг? - участливо поинтересовался Дэвид.

- Неважно!

- А как же твоя Нэн?

- Говорю тебе: она пропала. Исчезла.

- А если нам вместе вернуться в Лондон, еще раз поискать? Четыре глаза зорче, чем два! Что ты на это скажешь, Бен Баукер?

- Я скажу: нет! Пусть я не сумел найти свою подругу, зато я знаю, где искать его!

- Ты имеешь в виду своего врага?

- Угу, его самого.

- Ну, найдешь ты его, и что дальше?

- Неважно!

- В моей стране, - нахмурившись, проговорил Дэвид, - он бы долго не протянул.

- В этой тоже не заживется! - свирепо прорычал Баукер.

- Но английские законы, - продолжал Дэвид, - гораздо строже, суровее наших...

- Плевать на законы! - ответил бывший каторжник. - Мне бы только встретиться с этим негодяем еще разок, всего один разок, а там пусть закон поступает со мной, как ему заблагорассудится! Завершу то, что начал пятнадцать лет назад, и с радостью позволю себя повесить - с радостью!

Ужасное лицо Баукера, его грозный голос были полны роковой решимости. Как видно, он все давно взвесил.

- Человек, по вине которого ты испытал столько горя, живет поблизости, не так ли?

- Я этого не говорил! - Каторжник подозрительно взглянул на молодого человека.

- Имени его ты тоже не называл, - спокойно сказал Дэвид. - Но все-таки я догадываюсь, что это... Невил Лоринг.

Едва он произнес эти слова, как Бен Баукер резко схватил его за горло и зашипел от ярости:

- Кто ты такой? Откуда тебе все известно? Кто? Кто ты такой?

- Я - тот, кто ненавидит сэра Невила не меньше твоего.

- Прекрасно сказано! Только свежо предание, да верится с трудом, пыхтел Баукер. - Стоит мне повернуться к тебе спиной, как ты помчишься к нему, чтобы предупредить: Бен Баукер, мол, вернулся домой и собирается свести с ним счеты.

- Только не я, - спокойно возразил Дэвид. - Отпусти мое горло!

- Если я прав и ты собираешься мне напакостить...

- Нет! - перебил Дэвид.

- А как ты это докажешь? Ох, проклятье!.. Но у меня есть одна мыслишка. Если тебя придушить, то...

- Тебе не удастся, - не дал ему закончить Дэвид.

- Мне? Не удастся? Что ты хочешь этим сказать?

- Я убью тебя первым.

- Ты?!

- Вот именно.

Голос Дэвида был по-прежнему мягок, но, прочитав в его глазах угрозу, Бен Баукер медленно ослабил хватку и отступил на шаг. Он подобрался; его загорелые руки, готовые к немедленным действиям, подрагивали от напряжения; глаза, злые и внимательные, не отрывались от лица противника.

- Ну, открывай свои козыри!

- Пожалуйста, - ответил Дэвид, показывая незаметно вынутый из кармана пистолет. - А теперь послушай меня, Бен Баукер! Я не стану утруждать себя доносом сэру Невилу, который вполне может сам позаботиться о своей гнусной персоне. Я хочу предостеречь тебя, поскольку ты лучше, чем он. Здесь, в Англии, любой человек, проливший кровь другого человека, считается отпетым преступником. И с точки зрения закона не имеет значения, каковы мотивы ничто не может оправдать убийство. Поэтому убийца подлежит постыдной казни в назидание другим.

- Ну и что? Мне все равно, - возразил Баукер. - Пускай меня повесят! Ради чего мне жить?

- Но твоя Нэн...

- Она пропала, потерялась... Может, ее давно нет в живых.